Гемин Суним - Любовь к несовершенству

К моей радости, буддисты из Новой Зеландии и Австралии пригласили меня приехать к ним и выступить с речью на тему дхармы. Вот так впервые в жизни мне довелось пересечь экватор и побывать в Окленде и Сиднее. Несмотря на то что путь из Сеула был неблизкий, я очень ждал этой поездки, потому что благодаря ей у меня, ко всему прочему, появилась возможность встретиться с другом, вместе с которым я когда-то оканчивал магистратуру в Соединенных Штатах. Получив докторскую степень, он вернулся в родную Австралию и стал профессором. Я обещал ему как-нибудь приехать в гости, но с тех пор прошло больше десяти лет. Каждый год, получая от него неизменную рождественскую открытку с поздравлениями, я вспоминал о своем невыполненном обещании. Теперь, когда представилась такая возможность, я с нетерпением ждал встречи.

По другую сторону экватора погодные условия разительно отличались от тех, к которым я привык в Корее. В тот день, когда я выступал с речью, температура превышала 32 градуса. Я узнал, что в Южном полушарии, если ты хочешь, чтобы в доме было много солнца, нужно выбирать жилище с окнами на север. А еще реки несут свои воды на север, а не на юг, а в ночном небе на месте Большой Медведицы сияет Южный крест. Но, несмотря на то что Новая Зеландия и Австралия являли собой в буквальном смысле противоположность тому месту, где живу я сам, они не показались мне чужими, как я мог бы ожидать. Особенно это касается людей. Хорошо зная, сколь одинока и суетлива жизнь в современных мегаполисах, я был рад возможности сказать этим людям несколько слов утешения и мудрости.

Когда с выступлениями было покончено, я направился к другу. Добравшись до его дома, я позвонил в звонок. Мой друг открыл мне дверь с широкой улыбкой на лице. Мы обнялись, как родственники, надолго разлученные войной в Корее. Несмотря на то что с нашей последней встречи прошло десять лет, мой друг почти не изменился, разве что немного пополнел, а волосы его поредели. Он, как и всегда, излучал дружелюбие и открытость, и я чувствовал себя легко и расслабленно, тем более что со времен магистратуры был знаком и с его женой Джейн.

После ужина мы пили чай на террасе, глядя на заходящее солнце и посмеиваясь над нашим уже солидным возрастом. В душе мы были точь-в-точь такие же, что и тогда, в студенчестве; мы и поверить не могли, что нам с ним уже за 40. Как давние друзья, мы открыто говорили обо всем, обнажая свои подлинные чувства. Старым друзьям нет нужды притворяться, ты можешь принимать их такими, какие они есть, и показывать им свое истинное «я». Этот человек был мне именно таким хорошим другом. Он рассказал мне обо всем, что случилось за минувшие десять лет, и наконец дошел до того, что творилось с ним в последнее время.

Мой друг всегда отличался тревожностью, даже когда особых поводов для беспокойства не было. В последнее время это состояние усугубилось, и, чтобы не поддаваться тревоге, он очень много работал. Джейн беспокоилась, что, если ее муж будет продолжать в том же духе, у него начнутся проблемы со здоровьем. По вечерам он работал за компьютером и засиживался за полночь; редко высыпался ночью и всегда был чем-то занят. Разумеется, благодаря трудоголизму он снискал признание в академических кругах и упрочил свой статус в университете, но при этом не только не мог перестать работать, но и испытывал острые приступы тревоги, когда ему бывало нечем заняться.