Мюррей Стайн - Трансформация. Проявление самости

Puer – ребенок ( лат.).

Pascal Bonafoux, Rembrandt: Master of the Portrait (New York: Harry N. Abrams, 1990), 109.

John Richardson, A Life of Picasso (New York: Random House, 1996), 2:9.

«Pablo Picasso: Assessment», in: Encyclopedia Britannica .

Ibid.

Дух времени ( нем.).

Первый любовник (фр.).

Джон Ричардсон, цитируется у: Kirk Varnedoe, «Picasso's Self-Portraits», Picasso and Portraiture: Representation and Transformation , ed. William Rubin (New York: Museum of Modern Art, 1996), 113.

Varnedoe, «Picasso's Self-Portraits», 113.

Заступник, ходатай ( фр .)

«Авиньонские девицы» (1907) – одна из самых знаменитых работ Пикассо, ключевое полотно модернизма. – Прим. ред.

Дословно – «экзорцистская живопись»: экзорцизм – изгнание нечистой силы. – Прим. ред.

Пикассо цитируется в: Richardson, Life of Picasso , 2:24.

Ibid., 1:471.

Ibid., 2:9.

Varnedoe, «Picasso's Self-Portraits», 138.

Richardson, Life of Picasso, 2:9. Ричардсон говорит об этом портрете следующее: «Вдохновение для создания этого портрета (находящегося сейчас в Пражской национальной галерее) пришло не от какого-либо предыдущего образца для подражания – Эль Греко, Сезанна или Гогена – а от Ван Гога и из совершенно нового источника: кино. Автор был мастером самодраматизации, и угрожающий взгляд на лице Пикассо, по меньшей мере, отчасти, был заимствован из стилизованного крупного плана немого кино, фанатом которого был художник: крупный план, когда глаза графически выделены, подведены черным, как здесь, подчеркнуты линией сжатых губ и выразительно говорят о самообладании героя, о ликовании злодея, о безумной решимости художника. Эта работа – квинтэссенция андалузской Mirada fuerte, пристального взгляда, обращаемого Пикассо на людей, которых он хотел завоевать, пленить, покорить и, наконец, шокировать».

С пылом, страстью; от фр. couille ( груб .) – яйца.

Ibid., 2:103.

Открытие этого исцеляющего образа спасло Пикассо рассудок. Совершенно ясно, что потенциально он мог получить довольно серьезное психотическое расстройство; свидетельство тому – его комментарии об африканских масках, изложенные в тексте, его яростные отношения с женщинами и очевидная паранойя по отношению к миру. Юнг в известном эссе о Пикассо 1932 г., опубликованном в Neue Zurcher Zeitung , утверждает, что картины Пикассо отражают психику, которая в случае серьезного психического расстройства станет шизофренической, а не невротической. Jung, «Picasso», Collected Works , 15:135-41. В африканских масках и греческих мифологических образах Пикассо нашел, по его словам, средство изгнания собственных бесов. То есть он нашел путь спасти свое душевное здоровье, удержать психику в целостности посредством образа и защитить Эго от угрожающих вторжений бессознательного.

Соединение противоположностей (лат.).

Смерть – предельная угроза Эго и его целостности. Пикассо вновь обращается к маске для изгнания своего страха. Очевидно, что таким образом он отражает более серьезные проявления психотического нарушения, используя искусство как терапию. В 1932 г. Юнг писал: «Я не берусь делать предсказаний относительно будущего Пикассо, поскольку полная приключений „глубинная“ жизнь – вещь небезопасная, которая на любой стадии может привести либо к спокойному состоянию, либо к катастрофическому расщеплению противоположностей» (Jung, «Picasso», 15:214) [Цит. по: Юнг К. Г. Собрание сочинений. Т. 15. Феномен духа в искусстве и литературе. М.: Ренессанс, 1992, с. 201].

В то время как психологическая жизнь Пикассо между 1932 г. и его смертью в 1972 г. была беспокойной и чрезвычайно напряженной, это не выразилось в «катастрофическом расщеплении противоположностей», которое предполагал Юнг. Возможно, с Пикассо этого не произошло благодаря успеху терапии искусством.

Проявление большой силы, дословно – столп силы ( фр. )

«Ливерпульский сон» описывается в «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях» в конце главы, названной «Встреча с бессознательным». Эта глава начинается с разрыва отношений Юнга и Фрейда в 1912 г., когда Юнг не знал, в какую сторону повернуть после столь активного погружения в психоанализ в течение пяти лет, после периода, который подошел к концу. В начале главы он описывает себя как выселенного, лишенного ориентирующего мифа человека. Сном, увиденным в 1928 г., он завершает главу и заключает, что в нем он, наконец, видит начало личного мифа, образ и духовную реальность его самости.

Stein, Jung's Treatment of Christianity , утверждает, что Юнг стал терапевтом христианской религии, сыграв шаманскую роль целителя.

Эдвард Эдингер довольно много писал по этому поводу. Наиболее полно его точка зрения изложена в: The New God Image (Wilmette, Ill.: Chiron Publications, 1996), работе, которая представляет собой расширенный комментарий к нескольким последним письмам Юнга, касающимся формирования нового образа Бога.

Критика началась с книги Виктора Уайта, в которой дан обзор Юнговскому «Ответу Иове» («Jung on Job», Blackfriars 36 [1955]: 52–60), а самые последние утверждения можно найти у Eli Weisstub, «Questions to Jung on 'Answer to Job», Journal of Analytical Psychology 38 (Oct. 1993): 397–418.

Jung, Memories, Dreams, Reflections , 223.

Ibid.

Ibid., 224.

Ibid.

Ibid., 183.

Ibid., 224.

Ibid., 225.

Это метафора Юнга из пролога к его книге «Воспоминания. Сновидения. Размышления», 4.

Кива – у индейцев пуэбло – полуподземное обрядовое помещение. – Прим. ред.

Книга Хиллари Родхэм Клинтон (It Takes a Village: And Other lessons Children Teach Us [New York: Simon amp; Schuster, 1996]) – это глас вопиющего в пустыне. Усилия этой женщины направить внимание на насущную проблему наших дней – воспитание и образование молодого поколения в период социального и культурного кризиса сегодняшней Америки – заслуживают аплодисментов, даже если это не приведет к значительным улучшениям трагического положения, в котором находятся многие молодые люди, особенно в некоторых городских районах и школах. Все эти проблемы четко структурированы, но они неразрешимы до тех пор, пока не изменится коллективное сознание и видение, которые позволят провести в жизнь усилия по изменению положения в глобальном масштабе. «Деревня» – это концепция, которая находит мало отклика во времена, когда огромное внимание уделяется единичному Эго с его непосредственно личными интересами и привязанностями.