Серж Гингер - Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям

Сегодня Гештальт (вне психотерапии) обычно представляют как настоящую экзистенциальную философию , «искусство жить» в аутотентичном контакте, особый способ воззрения на взаимоотношения живого существа с миром, – и очень часто это противоречит традиционному взгляду. Гештальт придает большое значение синтезу вместо анализа, финализму (ориентированному в будущее) взамен причинности, расположенной в «прошлом», творчеству и оригинальности взамен нормативности или «нормализации».

Благодаря гению Перлза и его коллег (а именно, Лоры Перлз и Поля Гудмана) был разработан когерентый синтез многочисленных европейских, американских и восточных направлений философии, методологии и терапии, образующих таким образом новый Гештальт, в котором «целое есть нечто иное, чем сумма частей». Используя для этого традиционные «кирпичики», они построили новое, совершенно оригинальное сооружение.

Гештальт располагается на пересечении психоанализа, психотелесных видов терапии , в духе Райха (берущих начало из работ Вильгельма Райха, психоаналитика, отколовшегося от Фрейда), психодрамы, феноменологических и экзистенциальных подходов, различных направлений восточной философии.

Гештальт разрабатывает унифицированное воззрение на человеческое существо, интегрируя воедино его сенсорные, аффективные, интеллектуальные, социальные и духовные качества. Это позволяет представить глобальный опыт, где тело может разговаривать, а слово воплощаться.

Гештальт ставит акцент на осознании актуального опыта («здесь-и-теперь» – который, разумеется, охватывает всевозможное проявление всего того, что было пережито ранее), и реставрирует опыт эмоциональных и телесных ощущений , которые еще очень часто подвергаются цензуре – ведь в нашей культуре жестко предписывается внешнее выражение ярости, горя, тоски…, а также нежности, любви и радости!

Гештальт способствует аутентическому контакту с другими, креативному приспособлению организма к его окружению, а также осознанию внутренних механизмов, которые очень часто нас подталкивают к повторяющемуся и устаревшему поведению, утратившему действенную силу. Он позволяет выявить процессы блокады и разрывы в нормальном цикле удовлетворения потребностей, он разоблачает наши избегания, наши страхи и наши подавления, как впрочем и наши иллюзии.

Цель Гештальта состоит не просто в разъяснении природы наших трудностей, а в экспериментировании с наметками новых решений : к исследованию «знать почему» он добавляет «ощущать как» – основного двигателя изменений.

В Гештальте каждый отвечает за свой выбор и свои избегания. Каждый работает в удобном для него ритме и на подобающем уровне, в зависимости от того, что вдруг обнаружилось – касается ли это восприятия, эмоции или навязчивой идеи, актуальной в настоящий момент, или же это касается возрождения давно минувшей ситуации, которая осталась неразрешенной и «незавершенной», или же речь идет о перспективах неясного и неопределенного будущего . Работа, как правило, является индивидуализированной , даже если она происходит в группе. Последняя тогда используется в качестве свидетеля, как поддержка или как «эхо»-усилитель.

Гештальт интегрирует и своеобразно объединяет множество разнообразных методов и технических приемов ( вербальных и невербальных) , таких как: сенсорное бодрствование, работа с энергией, дыхание, тело и голос, эмоциональная экспрессия, работа со снами или мечтами, психодрама, творчество, (рисунки, лепка, музыка, танцы, и т. д.).

Короче говоря, речь идет не о понимании, анализе и интерпретации событий, поведения и чувств, а скорее о содействии глобальному осознаванию того способа, каким мы действуем: наших процессов творческого приспособления к окружению, интеграции актуального в настоящий момент опыта, наших уходов и наших механизмов защиты (получивших название «устойчивые» в гештальтистком смысле слова).

В данном случае речь идет о базовой установке (которая отличается от таковой как в психоанализе, так и в бихевиоризме), образующей оригинальный «третий путь». Ни понимание, ни обучение, а экспериментирование с целью максимального расширения нашего переживаемого поля и нашей свободы выбора; это попытка избежать как детерминизма, отчуждающего от прошлого и от окружения , так и зависимости от нашей «исторической» или «географической» обусловленности, берущей начало в нашем детстве или в нашей среде – и все это ради открытия страны свободы и ответственности:

«Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня»

Впрочем, речь не идет о том, чтобы наивно отрицать как значение биологической наследственности , так и опыт раннего детства , и тем более не стоит преуменьшать культурное давление социальной среды . Проблема состоит в том, чтобы изучить внутреннюю связанность моего целостного бытия в мире с тем, чтобы раскрыть и развить мой собственный стиль жизни, в его специфичности и оригинальности.

Прежде всего Гештальт предписывает как можно лучше узнать себя и принять себя таким, каков ты есть , а не пытаться измениться в угоду какому-то реальному или идеализированному эталону, каким бы он ни был: индивидуальным или социальным, внутренним или внешним, философски-моральным или религиозным.

Быть тем, кто я есть, прежде чем стать чем-то другим – именно в этом состоит « парадоксальная теория изменения » (Бейссер, 1970).

На практике эти принципы сводятся к особому методу работы в феноменологическом стиле, методу, опирающемуся на некоторые технические приемы. Феноменология, породившая экзистенциализм , подчеркивает важность непосредственного и субъективного переживания каждого человека, делает упор на персональном описании феномена (без интерпретации), на живом и конкретном ощущение «здесь и теперь»; следовательно, она противопоставляет себя «объективистским» намерениям бихевиоризма.

Очень часто, однако, эти технические приемы (некоторые из которых заимствованы из психодрамы, а многие, в свою очередь, использовались в других подходах, например, в транзактном анализе) смешиваются с самим Гештальтом. Так, люди, почти полностью пренебрегающие всеми фундаментальными принципами Гештальта, иногда говорят: «я работаю в Гештальте». При этом они просто исходят из того, что в работе используется «пустой стул» или клиента заставляют говорить в подушку! Словно для того, чтобы создать психодраму, достаточно было бы просто сыграть комедию, а для того, чтобы «работать в психоанализе», достаточно было бы просто улечься на диване!