Чарльз Батлер - Золотые правила. Стань чемпионом в том, что ты делаешь

Теперь я работаю в Аризоне, но за одним спортсменом внимательно присматриваю издалека. Джессика Лонг осталась в Балтиморе и тренируется с группой очень талантливых паралимпийских пловцов. С тех пор как она подошла ко мне по поводу перехода в North Baltimore, мы оба понимали, насколько амбициозна ее сверхзадача – заработать место в олимпийской сборной США. Она очень продвинулась к достижению этой цели, но ей предстоит еще очень много сделать. И несмотря на это, она не отказалась от своей мечты. «Я хочу попасть в сборную и не перестану верить, что у меня получится», – призналась она недавно моему другу. Поверьте мне: я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее желание сбылось, даже если нас разделяет 3700 километров.

Еще есть Эллисон Шмитт, которую я знаю больше других просто потому, что мы вместе уже очень давно. Я видел, как она растет и как спортсменка, и как личность. В 2016 год, год Олимпиады, она входит с большими успехами за плечами. Эллисон дебютировала на Олимпийских играх в Пекине в восемнадцать лет и завоевала медаль, хотя мы планировали просто поучаствовать и заработать опыт на будущее. Спустя четыре года, в Лондоне, она прошлась ураганом и завоевала пять медалей.

Но летом 2016 года Эллисон будет двадцать шесть лет. Как ни грустно, некоторые считают это большим возрастом для пловца. Чтобы попасть в Рио-де-Жанейро, Эллисон придется помериться силами с более молодыми соперниками, которые не меньше ее хотят попасть в заветный список.

Ей придется победить не только в спорте.

В мае 2015 года, почти через три года после ее славного выступления в Лондоне и всего за четырнадцать месяцев до Игр в Рио, Эллисон публично призналась, что в годы после успеха на Олимпиаде 2012 года ее преследовала депрессия. Если вы знаете Эллисон – а к этому времени должны, – такое заявление может показаться непостижимым. Это девушка с негаснущей улыбкой, она излучает теплоту и радость даже в самые мрачные дни. Мне сложно вспомнить, чтобы за десять лет наших тренировок она меня радостно не приветствовала.

Оказывается, улыбка лишь скрывала тоску, которую Эллисон испытывала после лондонского триумфа.

Однажды в «Медоубруке» Эллисон призналась: «В минуты побед я была на седьмом небе. Но при этом мне кажется, что я не была по-настоящему готова к реакции на это моих друзей, родных, всего общества. Она оказалась слишком сильной». Конечно, выдержать сложно. Важно не только отпраздновать достижение, но и не дать эйфории затянуться. Человеку надо вернуться в нормальный ритм жизни. Так поступила и Эллисон. Однако годы после Лондона оказались для нее непростыми. У нее не получалось повторить успех. Мы с ней искали причину – изъяны в стиле, неспособность сосредоточиться на предстоящем заплыве, – и в этом отношении преуспели. Но, как оказалось, тренер может увидеть не все.

«Может быть, все началось из-за депрессии после Олимпиады и потом стало только хуже, – рассказывала Шмитти репортеру из Associated Press. – Или, может быть, я стала плавать не так хорошо, как хотелось бы. Я не знаю, в чем причина, но это ощущение мне не нравилось. Мне кажется, его можно было подавить, выгнать, но самой мне было не справиться».

К чести Эллисон, она искала поддержку, а затем поделилась своей историей с общественностью. После этого она начала замечать, что возвращается в форму. Как я говорил выше, всего через несколько месяцев после ее признания она выиграла четыре золотые медали на Панамериканских играх 2015 года. Эти соревнования, конечно, не такие престижные, как чемпионат мира или Олимпийские игры, но для Эллисон это был хороший показатель. Еще важнее то, что она надеется, что ее история поможет другим спортсменам справиться с чувствами и новыми требованиями, которые сопутствуют успеху.

Борьба Эллисон напоминает о хрупкости молодости. Как тренер с почти тридцатилетним стажем, я могу понять ее желание толкать молодых спортсменов к идеалу. Хочется, чтобы они извлекли из своего таланта все, что могут. Но еще я стал понимать, что совершенства нельзя добиваться любой ценой. Да, я хочу, чтобы мои спортсмены достигали всего, чего хотят, а для этого бывает нужно ставить очень отдаленные цели. Но я хочу, чтобы, стремясь к будущему, они не забывали учиться на настоящем, извлекать уроки, которые помогут им вдали от соревнований, аплодисментов. Я хочу, чтобы спортсмены чувствовали радость в обычных делах. Они дают не меньше удовольствия, чем любые грядущие достижения.

Однажды, сразу после того, как Майкл объявил о возвращении в спорт и желании побороться за место на Олимпиаде 2016 года, один репортер попытался выудить из меня сенсацию и упорно спрашивал о целях Майкла.

– В каких дисциплинах Майкл планирует выступить в Рио? Какие рекорды он собирается побить?

– Не могу вам сказать. Мы никогда не сообщали прессе о его целях и не будем нарушать это правило.

Здесь я тоже буду придерживаться этого обещания, по крайней мере, когда речь заходит о плавании. Но одной целью, которую я поставил перед Майклом, я хочу поделиться. Она не имеет ничего общего с бассейнами, мировыми рекордами и золотыми медалями. Речь идет о будущем, когда заплывы действительно подойдут к концу.

Как вы знаете, я думал, что Майкл покончил с соревнованиями еще в 2012 году, когда августовским вечером вышел из лондонского олимпийского бассейна. Он сказал мне и всему миру, что уходит на покой, и я, конечно, был готов поверить, что он отправился к новым горизонтам.

Оказалось, что это не так. Да, он нашел для себя гольф, но не нашел удовлетворения.

На этих страницах я попытался поделиться некоторыми славными моментами, которые мы с Майклом пережили вместе. Я уверен, что каждая его победа – это доказательство и природных способностей, и ценности метода. Еще я попытался показать, как справлялся с ситуациями, в которых Майкл, как бы сказать, садился в лужу. Несомненно, в его жизни полно серьезных просчетов и опрометчивых решений: вождение в состоянии опьянения в девятнадцать лет, фотография в 2009 году с бонгом для марихуаны, которая облетела газеты и журналы во всем мире, еще один арест за вождение в нетрезвом виде в 2014 году и сорок пять дней в реабилитационном центре.

Каждый раз появляется искушение сказать, что Майкл за пределами бассейна недисциплинирован, а виноваты в этом близкие, и я в том числе, которые ему потакают. Карен Круз – спортивный журналист New York Times – после случая 2014 года писала: «За недостойное поведение Фелпса в эти годы во многом отвечает попустительство людей, которые вложились в него и его достижения».

Я не согласен с оценкой Карен и сказал ей об этом. Я и многие доверенные люди долго старались подготовить Майкла к продолжению карьеры после ухода из спорта. Например, мы работали над развитием школы плавания и многими благотворительными начинаниями. Но, как оказалось, Майкл был просто не готов к новой фазе жизни. Думаю, после Лондона он вообще не хотел как-то упорядочивать свою жизнь и попытался как можно дальше уйти от невероятно жесткого графика, по которому жил столько лет. Ему хотелось такой свободы, с которой не каждый человек справится.