Дэвид Маккаллоу - Братья Райт. Люди, которые научили мир летать

Ровно в 10.35 Орвилл отпустил веревку, удерживавшую «Флайер», и аппарат двинулся вперед, но не очень быстро, потому что дул сильный встречный ветер. Поэтому Уилбур, державший левой рукой крыло, не испытывал никаких трудностей.

В конце направляющей «Флайер» поднялся в воздух, и Дэниелс, который никогда до сих пор не имел дела с фотокамерой, щелкнул затвором, сделав одну из самых важных с точки зрения истории фотографий.

Полет, по словам Орвилла, был «крайне неспокойным». «Флайер» поднялся, резко снизился, снова набрал высоту, подпрыгнул, как необъезженный жеребец, когда зацепил одним крылом песок. Он преодолел расстояние в 36,5 метра, менее половины длины футбольного поля. Общая продолжительность пребывания в воздухе составила приблизительно 12 секунд.

«Вы боялись?» – спрашивали Орвилла.

«Боялся? – с улыбкой переспрашивал он. – На это не было времени».

«Это был полет продолжительностью всего лишь 12 секунд, – скажет он впоследствии, – и это был неуверенный, неровный, виляющий полет, но, в конце концов, это был настоящий полет».

Машину подняли и вернули на точку старта, после чего все сделали короткий перерыв, чтобы согреться в лагере.

Около 11 часов ветер несколько ослаб. Настала очередь Уилбура, который «пролетел как птица» 53 метра. За ним снова последовал Орвилл, одолевший 61 метр. Затем, около полудня, во время четвертой попытки, Уилбур пролетел по воздуху немногим более 260 метров за 59 секунд.

У них ушло на это четыре года. Они преодолевали бури, аварии, одно разочарование за другим, терпели безразличие и насмешки публики и тучи кровожадных москитов. Чтобы добраться до своего испытательного полигона в песчаных дюнах и вернуться в Дейтон, им пришлось совершить пять поездок (включая возвращение Орвилла домой, чтобы раздобыть более крепкие валы винта), преодолев на поезде 11 265 километров. И все это ради того, чтобы пролететь немногим более 260 метров. Но ничто из этого не имело значения. Они сделали это.

Потом были разговоры о том, чтобы полететь снова или даже попытаться долететь до метеорологической станции на пляже. Но внезапный порыв ветра подхватил «Флайер» и потащил его по песку «как зонт, который вывернуло наружу и унесло ветром», – вспоминал потом Джон Т. Дэниелс.

Он стоял, держась за стойку одного из крыльев. Неожиданно оказалось, что Дэниелс запутался в тросах, а «машину понесло по пляжу в сторону океана, она коснулась земли сначала одним концом, потом другим, она катилась все дальше и дальше, а я запутывался все сильнее и сильнее» – 270-килограммовую машину и 90-килограммового Дэниелса несло ветром так, будто они не весили ничего.

Когда машина замерла на мгновение, Дэниелсу удалось выпутаться. («Он лишь чудом спасся, – писал впоследствии Орвилл, – так как застрял в двигателе и цепях».) «Я не слишком пострадал. Но у меня было много ссадин и царапин, и я был так напуган, что в течение нескольких минут не мог нормально идти», – рассказывал Дэниелс. Братья «подбежали ко мне, подергали меня за руки и за ноги, ощупали ребра и сказали, что переломов нет. Они тоже выглядели испуганными». С этого дня Дэниелс мог с гордостью утверждать, что выжил в первом в истории авиационном происшествии.

«Флайер» был сильно поврежден, почти все нервюры сломаны, направляющие погнулись, стойки крыльев разлетелись на части. Мысли еще об одном полете пришлось оставить.

Дэниелс и остальные попрощались и пошли на спасательную станцию. Уилбур и Орвилл приготовили и съели небольшой ланч, вымыли посуду и пешком отправились за 6,5 километра на метеостанцию в Китти Хок, чтобы отправить телеграмму домой.

День в Дейтоне выдался облачным и очень морозным, повсюду уже лежал снег. Совсем стемнело, когда Кэрри Кэйлер, которая готовила ужин на кухне дома номер 7 по Хоторн-стрит, услышала звонок в дверь. Человек из «Вестерн Юнион» вручил ей телеграмму, за которую она расписалась и отнесла наверх епископу.

Спустя несколько минут он спустился с довольным видом вниз и совершенно спокойным голосом сказал ей: «Что же, они совершили полет».

В телеграмме говорилось:

УСПЕХ ЧЕТЫРЕ ПОЛЕТА ЧЕТВЕРГ УТРОМ

ВСЕГО ПРОТИВ ВЕТРА ДВАДЦАТЬ ОДНУ МИЛЮ

СТАРТОВАЛИ ТОЛЬКО ПОМОЩЬЮ ДВИГАТЕЛЯ

СРЕДНЯЯ СКОРОСТЬ В ВОЗДУХЕ ТРИДЦАТЬ ОДНА МИЛЯ

САМЫЙ ДЛИННЫЙ 57 СЕКУНД СООБЩИ ПРЕССЕ

ДОМОЙ К РОЖДЕСТВУ

ОРЕВЕЛЛ РАЙТ

(Из-за ошибок при передаче 59 секунд превратились в 57, и имя Орвилла тоже написали неверно.)

Кэтрин вернулась из школы, прочитала телеграмму и велела Кэрри подождать с ужином, пока она сходит и расскажет все Лорину.

Вне всякого сомнения, это был успех. И даже больше того. Произошедшее в тот день в 1903 году на ветреных и холодных Внешних отмелях стало одним важнейших моментов в истории, началом таких перемен для всего человечества, которых никто из присутствовавших не мог даже представить. С помощью своей самодельной машины Уилбур и Орвилл Райты, несомненно, доказали, что человек может летать, и если мир еще не знал об этом, то они знали.

Произведенные ими в то утро полеты стали первыми в истории, когда пилотируемый летательный аппарат самостоятельно поднялся в воздух, пролетел какое-то расстояние без потери скорости и приземлился в точке, расположенной на той же высоте, на которой он стартовал.

Братья Райт были людьми такого склада, что ни один из них не сказал ни слова о разительном контрасте между их успехом и полным провалом Сэмюела Лэнгли, случившимся несколькими днями раньше, и это делает то, чего они добились исключительно своими силами, еще более значимым. Ведь проект Лэнгли обошелся почти в 70 000 долларов, бо́льшую часть которых составили общественные средства, в то время как полная сумма расходов Райтов на их эксперименты с 1900 по 1903 год, включая материалы и поездки в Китти Хок и обратно, не превысила 1000 долларов и была целиком взята из скромной прибыли от их велосипедного бизнеса.

Из людей, оказавшихся свидетелями событий, происходивших утром 17 декабря у Килл-Дэвил-Хиллз, наиболее ярко о своих ощущениях рассказывал Джон Т. Дэниелс. «Сейчас я люблю вспоминать об этом, – говорил он в интервью спустя несколько лет. – Мне нравится думать о том первом самолете, о том, как он поднялся в воздух, быстрый как птица. Не думаю, что я видел что-то более красивое в своей жизни».

Но Дэниелс подчеркивал также, что ничего этого никогда не случилось бы, если бы эти двое не были самыми «работоспособными ребятами», которых он знал:

«Они полетели не благодаря удаче, за этим стоят тяжелая работа и здравый смысл; они вложили в эту идею сердце, душу и всю свою энергию, и они верили».