Силия Ли - Черчилль. Династия на вершине мира

Рэндольф посылал Уинстону и Джеку корзины с обильной едой и удовлетворял их постоянные просьбы о деньгах. Даже осторожный Джек находил, что жизнь в Хэрроу был намного дороже, чем в Элстри, и в его письмах, по примеру Уинстона, все чаще звучали просьбы о деньгах. Он приобрел новое хобби – занятие фотографией, и родители купили ему фотоаппарат. Это привело к дополнительным расходам, но фотоаппарат сохранился у него на всю жизнь. Фотографии в те времена выполнялись на стеклянных пластинках, и сохранились его первые пробные семейные снимки [201]. Джек сразу же завел счетную книгу, в которой он вел точный учет денежных поступлений и расходов. Жить в одной комнате со старшим братом было большим преимуществом, и ему удалось избежать многих тягот «дедовщины», системы, при которой новые ученики должны были быть лакеями старших учеников. Однако в скором времени Джек, прилежный ученик, заметил и недостатки этой ситуации. Уинстон временами был шумливым и беспорядочным соседом. В ноябре Джек писал своей матери о том, что Уинстон должен был пойти на медицинский осмотр: «так что впереди у меня тихий день. (Я не могу дождаться); у меня мало покоя, когда он здесь».

В начале октября Дженни внезапно стала испытывать сильные приступы боли. Ее лечили доктор Робсон Руз и специалист-гинеколог доктор Томас Кит. Диагнозом Кита была (22 октября) «абнормальная болезненная опухоль размером примерно с куриное яйцо» на тыльной стороне матки – «увеличение размеров яичника и фаллопиевой трубы или гнойное воспаление, или то и другое» [202]. Дженни была так больна, что Рэндольф написал мальчикам письмо 25 октября, сообщая им о тяжелом состоянии их матери. После двух недель крайнего недомогания ей стало лучше за счет полного отдыха и принимаемых лекарств, и постепенно наступило выздоровление.

9 ноября старший брат Рэндольфа, восьмой герцог Мальборо (Блэндфорд), в возрасте сорока восьми лет был найден мертвым на полу Бленхеймского дворца в результате сердечного приступа. Это было страшным ударом для Рэндольфа. Сын Блэндфорда Чарльз (Санни) стал девятым герцогом. Рэндольф в тот момент был следующим претендентом на титул, а за ним следовал Уинстон.

В очередной раз доктора посоветовали Рэндольфу отправиться на юг, чтобы поправить свое здоровье, в этот раз – на юг Франции. Перед отъездом он получил милое письмо от Уинстона, в котором сообщалось, что Джек установил новый рекорд в Хэрроу за то, что не получил ни одного наказания за первый семестр. (Он также никогда не был наказан за проступки за все время пребывания в Элстри и Хэрроу.) Рэндольф также получил письмо 28 ноября от д-ра Уэлдона, в котором он хвалил усердство Уинстона, но предупреждал, что, возможно, он не сдаст экзамены.

Отдых в Монте-Карло пошел Рэндольфу на пользу, но именно зимой 1892–1893 года у него начали проявляться физические признаки растущей мозговой опухоли. Он испытывал головокружение, сильное сердцебиение и онемение рук, и все эти признаки постепенно ухудшались. С течением времени это негативно отразилось на его блестящей памяти и слухе.

Дженни, мальчики и вдовствующая герцогиня гостили весь январь 1893 года в поместье Кэнфорд возле Борнмута, в доме сестры Рэндольфа, леди Уимборн. 10 января во время бурной игры в войну Уинстон оказался в окружении на мосту, с одной стороны которого стоял его брат, а с другой – кузен. Сдаваться было не в его характере, и он вскарабкался на перила моста и прыгнул на ветки ближайшей сосны. Он промахнулся и упал с тридцатифутовой высоты. Три дня Уинстон лежал без сознания [203]. Рэндольф немедленно выехал из Дублина, где он проводил переговоры с Фитц-Гиббоном, и захватил с собой по пути в Борнмут одного из лучших хирургов Лондона. Помимо сотрясения мозга, Уинстон имел разрыв почки и повреждение правого плеча. Доктора прописали длительный перерыв от усиленных занятий и интенсивных физических упражнений [204].

Далее в январе Уинстон узнал, что, несмотря на общее улучшение всех без исключения оценок, он опять не прошел вступительный экзамен в Сэндхерст. Он был «крайне угнетен», но Уэлдон вселял в него надежду. Наведя справки, он нашел самого лучшего из «репетиторов», капитана Джеймса, бывшего служащего инженерных войск, чья хорошо известная школа в западном районе Лондона, которую называли школой Джимми, славилась изумительной способностью предугадывать вопросы до экзаменов и подготавливать учеников к их успешной сдаче. Капитан Джеймс согласился взять Уинстона, и Рэндольф встретился с ним, чтобы обсудить условия, а также написал начальнику секретариата Министерства сухопутных войск с намерением узнать, может ли Уинстон получить место в Королевской конной гвардии.

Джек вернулся один в Хэрроу и поселился в комнате с двумя новыми мальчиками. Ему предложили вступить в стрелковый корпус, но он благоразумно решил подождать и посмотреть, нельзя ли ему использовать униформу Уинстона, так как он знал, что она «стоит так дорого». Но на его долю выпало справляться с требованиями оплаты счетов, оставленных Уинстоном в школе и местном магазине. Джек писал Уинстону в январе (письмо без даты) о некоторых счетах, которые он оплатил, и, вероятно, Дженни или Уинстон оплатили другие оставшиеся счета.

Вскоре, в начале февраля, Джека отослали из Хэрроу в связи со вспышкой в школе скарлатины. Миссис Эверест отвезла его в Маргейт, где морской ветер «сдул» с него кашель и простуду. Один из учителей писал Уинстону, рассказывая, насколько популярен был Джек в школьных кругах: «Все его любят, и, право, никто не в состоянии поступать иначе» [205].

В конце февраля Уинстон начал занятия в репетиторской школе капитана Джеймса.

Уже к 7 марта Джеймсу пришлось писать лорду Рэндольфу:

По настоящий момент он был слишком предрасположен учить своих преподавателей вместо того, чтобы стараться учиться у них, и такое отношение не благоприятствует успеху [206].

29 апреля капитан Джеймс писал опять: «У меня нет очевидных жалоб на него, но я не думаю, что результаты его занятий очень удовлетворительны».

В жизни Уинстона был еще один отвлекающий фактор: он развил в себе постоянный интерес к политике. Во время пребывания дома, когда он выздоравливал после падения в Борнмуте, он встречался с членами парламента, друзьями своего отца, на обедах, устраиваемых его родителями, и за обеденным столом обсуждал вместе с ними текущие дела Палаты общин.

Франсиз (Дейзи), графиня Ворвик, жена Франсиза – пятого графа Ворвика, которому принадлежал Ворвикский замок, сделала тонкое замечание в своих мемуарах о том, как Дженни обращалась со своими сыновьями:

В те времена люди не замечали, по каким конкретным принципам Дженни Черчилль воспитывала своих сыновей… Они не осознавали, что она развивала в них такие качества, на проявление которых, в обычных условиях, уходят годы Она всегда находила время на то, чтобы побуждать мальчиков высказывать свое мнение [207].