Силия Ли - Черчилль. Династия на вершине мира

Дженни использовала всю силу убеждения, чтобы Мейн не отправляли назад в Англию, и ей это удалось. Уинстон и Джек вернулись в свой полк, а Дженни со своим штатом медицинских работников готовилась к прибытию вагонов с военными, получившими ранения в битве при Спион-Копе. Когда 5 февраля к пристани неподалеку от Дурбана прибыл военно-санитарный поезд, Дженни, мисс Хиббард и медсестры были готовы к принятию раненых. Там было шестьдесят семь раненых солдат, двенадцать из которых были на носилках, а остальные были легкоранеными. Газета Центральные новости Дурбана сообщала: «Леди Рэндольф лично руководила приемом раненых, размещением их в палатах и порхала над ранеными как “сестра милосердия”» [340].

Причиной такого особого освещения Дженни в прессе был отчасти тот факт, что Уинстон бежал из бурского плена. За его поимку было назначено вознаграждение, и буры развесили плакаты со словами ПОЙМАТЬ ЖИВЫМ ИЛИ МЕРТВЫМ [341]. Уинстона считали военным героем, и британские газеты были полны репортажей о нем. Сыграл свою роль и ура-патриотизм: Дженни была американкой, говорила с сильным американским акцентом, а Америка была на стороне буров, выступая против политики Британии. Поэтому Дженни тоже считалась своего рода героиней, бросившей вызов своей родной стране.

Дженни утешала раненых и помогала им писать письма домой к своим родным и близким, и они называли ее «сестра Дженни». Ее обязанности были чисто административными, и помимо небольшой помощи при перевязках, она оставляла уход за больными профессиональным медсестрам.

Джек, чей военный опыт заключался только в посещении в конце недели Оксфордширского гусарского полка, теперь впервые видел настоящие боевые действия. Во время разведки верхом на коне вместе с Уинстоном его ранило в ногу [342]. Самые большие страхи Дженни оправдались: он оказался в числе первых поступивших раненых, всего девять дней спустя после своего дня рождения, когда ему исполнилось двадцать лет.

Пуля, ранившая Джека, сохранилась у его сына, Перегрина. Она была помещена в медальон на цепочке. После смерти Перегрина в 2002 году его жена Ивонн завещала эту пулю и парадную форму Джека Национальному армейскому музею в Лондоне. В настоящее время пуля выставлена на обозрение в музее Черчилля, в военном кабинете (бункере) Уинстона Черчилля в Лондоне.

3 марта 1900 года Дженни опять писала принцу Уэльскому из Дурбана:

Как только мы прибыли в Кейптаун, нам сразу же приказали отправляться сюда [в Дурбан], и корабль был заполнен в 24 часа. С того момента у нас был разный контингент раненых – одни поступали, другие выбывали – так как после быстрой поправки многие из них могли возвращаться на фронт. Мне очень приятно, что власти считают нашу работу эффективной и успешно используют нашу помощь.

Далее Дженни сообщала принцу Уэльскому о ранении Джека:

По счастью, у него только поверхностная рана, но так как пуля была на излете, то отверстие раны довольно большое. Однако он вскоре поправится и, к моему сожалению, опять вернется на фронт. У него есть рота в Южноафриканском лейб-гвардейском полку, которая участвовала во многих сражениях и демонстрирует отличную службу.

Далее шло сообщение о том, как служит Уинстон:

Уинстон находится с лордом Дандональдом и был откомандирован туда сэром Редверсом Буллером. Он вызывает у меня большое беспокойство – они вели сражения последние 10 дней. Вы можете себе представить, сударь, насколько прекрасные новости последней недели обрадовали меня. Остается только надеяться, что этот мятеж сорван и скоро придет коней, войне…

Снятие осады Ледисмита было чрезвычайно трубной задачей, и кто знает, было ли в силах лорда Робертса или кого-нибудь другого ускорить это событие…

Погода стоит прекрасная, на борту всегда свежий ветерок. Мы стоим на якоре посреди гавани…

Надеюсь, у вас все хорошо, и прошу вас передать от меня привет принцессе [Александре].

Джек описывал свое ранение в письме к тете, Кларе Фревен, которое он написал, находясь на корабле Мейн :

Слава богу, рана оказалось несерьезной, но боль не прекращалась ни на минуту. Я сначала сел на коня, так как эскадрон продолжал отступать, но, проехав с милю, Уинстон заставил меня сесть в санитарную повозку, и так резко оборвалась моя военная карьера. Мне так не повезло – я получил ранение при первом же обстреле. Но это был хороший день сражения, и пока я там находился, пуль, свистевших вокруг меня, было предостаточно [344].

Увлекательные рассказы Джека о сражениях, пока он находился на борту Мейна, еще больше усилили желание Дженни посетить охваченный войной район. Через несколько дней должно было произойти еще одно большое сражение, и Дженни мучилась при мысли, что Уинстон, такой безрассудно смелый, мог встретить свою смерть в этой схватке.

Она написала об этом Уинстону, и 18 февраля он ответил, приглашая ее приехать в Чивли-Кемп. Уинстон получил несколько дней отпуска и провел их на корабле Мейн вместе с матерью и Джеком. На корабле также присутствовал капитан Перси Скотт, командующий военным кораблем королевского флота Великобритании НMS Terrible, который изобрел лафет, позволяющий перевозить 4,7-дюймовое корабельное орудие через внутренние районы страны к линии фронта. В лагере Чивли-Кемп Скотт назвал это орудие «леди Рэндольф Черчилль», и именно Дженни выпустила из него первый пробный залп. С помощью капитана Скотта Дженни, в сопровождении Элеанор Уоррендер и полковника Хенсмана, отправилась осматривать другие госпитали в Чивли. По дороге они прошли мимо искореженного, сожженного бронепоезда, из которого Уинстон за несколько недель до этого был взят в плен. Поезд все еще лежал на боку. В нескольких ярдах от него разместилось временное кладбище, где были похоронены погибшие на этом поезде.

Корабль Мейн был уже почти полностью заполнен ранеными, и Дженни со своей группой работала весь день и дежурила по ночам. Раненые, американцы и буры, поступали в разорванной в клочья одежде, заляпанные грязью с полей сражений. Во время первого морского путешествия на борту Мейна было сделано двадцать операций, и имели место три смертельных случая. Одна смерть была вызвана брюшным тифом, причиной второй смерти был аневризм, а в третьем случае раненый умер от туберкулеза. Медсестры промывали и забинтовывали раны, а также вводили раненым имеющиеся в наличии болеутоляющие средства, в основном морфий. Операции по извлечению застрявших пуль производились хирургом с использованием эфира в качестве анестезирующего средства. Дженни вместе с медсестрами старалась поддерживать в раненых моральный дух. Для выздоравливающих Дженни организовывала часы пения и устраивала концерты. По ночам измученные битвами и страдающие от боли раненые стонали во сне, а некоторые кричали в кошмарном бреду. Ночное дежурство было долгим и мрачным.