Венди Холден - Дети лагерей смерти. Рожденные выжить

К сожалению, Приска была слишком слаба, чтобы лететь в Америку на встречу к Питу. Го д спустя она умерла. Хана поддерживала связь с Питом и навещала его в Чикаго незадолго до его смерти, в 2010 году, когда ему исполнилось 88 лет. Некоторое время спустя Хану назначили почетным членом Ассоциации 11-й бронетанковой дивизии. У Пита осталось 4 сыновей, 13 внуков и 10 правнуков.

После всех ужасов войны Лирой Петерсон вспоминал спасение ребенка как самое важное событие тех лет.

Одна дверь для Ханы закрылась, но открылась новая. В 2008 году Ева Кларк, 63-летняя дочь Анки (которой на тот момент исполнилось 90), нашла веб-сайт Ассоциации 11-й бронетанковой дивизии и решила связаться с ними. 20 мая она отправила им электронное письмо, в котором благодарила освободителей от себя и своей матери: «Я родилась в Маутхаузене 29 апреля 1945 года. Моя мать, Анка Бергман, рассказывала, что американские солдаты делали множество фотографий, но до сих пор я не смогла их обнаружить. Мы были бы признательны получить любую информацию о наших с мамой снимках. Мы – часть истории “Громовержцев”».

На другом конце Атлантики Хана заметила это письмо и не поверила своим глазам. Еще один ребенок? Рожденный в Маутхаузене? До освобождения? К тому моменту уже был выпущен список узников Фрайберга, в нем значились беременные женщины, среди которых была и одна надзирательница, но не было никаких сведений о том, что другие матери и дети выжили. (Несколько лет спустя она выяснила, что в Маутхаузене, уже после освобождения, родился мальчик Роберт, названный в честь акушера, который помог ему появиться на свет. Ребенок прожил всего несколько недель, его мать Герти Комперт, двоюродная сестра выжившей Лизы Миковой, тоже скончалась).

Хана откликнулась на письмо Евы, и двое «детей», живших в 6 000 километров друг от друга, наконец познакомились. Ева не могла поверить, что на свете был еще один человек, чья мать прошла через те же мучения. Она нашла письмо Евы от 2003 года и была поражена схожести пережитого. Приска и Анка были двумя заключенными среди тысяч других, они не знали о существовании друг друга, но каждая смогла чудом выжить и подарить жизнь ребенку.

После длительного обмена письмами между женщинами и австрийским руководством, превратившим в 1960-х концлагерь Маутхаузен в великолепный мемориал, Хана и Ева согласились принять участие в праздновании 65-й годовщины освобождения в 2010 году. Эта встреча стала последней, на которой присутствовали американские ветераны-очевидцы – их оставалось все меньше и меньше. Учитывая состояние здоровья освободителей Маутхаузена спустя 65 лет, празднование в 2010 году планировали посетить главы государства и всецело посвятить праздник американским героям. На веб-сайте Ассоциации были опубликованы детали встречи, в том числе анонсировали посещение праздника Ханой и Евой. В тот момент открылась следующая дверь.

На другом конце Америки, в Нью-Йорке, молодой человек искал подробности освобождения своего отца из лагеря и нашел афишу 65-й годовщины освобождения Маутхаузена. Чарли Ольский, 32-х лет, был младшим сыном Марка и Марии. Чарли работал рекламным представителем кинопроката Манхэттена и решил всерьез заняться историей своей семьи. Ему удалось узнать от бабушки намного больше, чем остальным членам семьи. Именно он посетил с ней музей Яд ва-Шем. При виде афиши Чарли решил сделать отцу сюрприз на день рождения.

«Чарли заявил мне: “Я еду на 65-ю годовщину освобождения Маутхаузена, и ты отправишься со мной”. Я не был там с самого 1945 года, хотя проезжал в 30 километрах от него, когда был в Дахау. Несколько раз я спрашивал маму, не желает ли она поехать с нами, но она неизменно отвечала, что попасть туда еще раз она хочет меньше всего на свете. Это был дьявольский, кошмарный, чудовищный лагерь. Но больше всего угнетало, что снаружи его забора расстилался самый красивый на свете пейзаж».

Чарли, не поставив отца в известность, организовал их поездку и встречу с Ханой и Евой вплоть до мелочей. За несколько дней до их отъезда в Австрию Чарли, по совету своей матери, предвидевшей реакцию Марка на этот сюрприз, открыл отцу секрет.

«Сын сказал: “Тебе следует кое-что знать”. Он рассказал о двух других детях, рожденных в лагере, что он связался с ними и в Маутхаузене мы сможем встретиться. Я стоял как оглушенный. Мама слышала, что в лагере были другие дети, но никогда их не видела и, пожалуй, до конца в это не верила. Я как врач понимал, что для ребенка вероятность пережить подобные условия ничтожно мала. Последующие дни я переваривал эту информацию».

В самолете на пути в Австрию Чарли и Марк обсуждали выживших «детей» и представляли, как они могут выглядеть. «Первой мыслью было, что они двое совершенно непохожих друг на друга людей, с совершенно разными историями, и не имеющие со мной ничего общего, кроме года рождения. Я пообещал себе не строить ложных представлений. Я успокаивал себя, что они, вероятно, милые люди, но я бы не захотел себе таких соседей».

Представители Ассоциации встретили выживших «детей» в Линце и помогли заселиться в гостиницу. Церемония должна была начаться следующим утром. Через несколько часов после прибытия все трое выживших встретились в кафе на исторической городской площади, на которую у Гитлера некогда были серьезные планы; все заметно нервничали.

Ева с Малкольмом приехали раньше других, заняли места за столиком и ждали остальных. За ними пришла Хана с мужем, следом – Марк с Чарли.

«Мы только поздоровались, и тут же нахлынули эмоции – смех и слезы одновременно, – вспоминает Ева. – Невероятное событие. Мы нашли друг друга и наконец встретились. Между нами была эмоциональная связь, мы сразу же открылись друг другу».

Выжившие полдня просидели в кафе, а Чарли снимал их беседу на пленку. Мужья Евы и Ханы ушли, чтобы дети Маутхаузена могли ничего не стесняться и поговорить о своих матерях, вспомнить рассказы о своем появлении на свет. Они расстались лишь на пару часов и снова встретились в ресторане во время ужина, где продолжали болтать, словно старые друзья.

Из воспоминаний Марка о встрече: «Как только мы встретились, я понял, что они милые, красивые, добрые и нежные. Когда мы начали общаться, я подумал: какие же интересные личности! Это не совпадение. У всех нас такая разная и интересная жизнь, а я себя чувствую как дома! Я бы хотел, чтобы мы подружились. Сложно объяснить это чувство, но я понял, что мы теперь вместе – дружба возникла сразу же. Все равно что встретить родных. Было обидно, что война раскидала всех по свету и мы не встречались до того момента».

Каждый из них рос единственным ребенком в семье, а встреча подарила им прежде незнакомое ощущение родства, которое они сохранят навсегда. По словам Марка, «удивительно встретить людей, с которыми у вас общая история. Ведь миллионы других умерли страшной смертью. А мы выжили. У меня было ощущение, что нас разделили при рождении, а теперь мы снова вместе. Одна семья».