Валери Триервейлер - Благодарю за этот миг

Земля разверзается у меня под ногами. Я боюсь неизвестности, боюсь того, что произойдет после нашего разрыва, в том числе и финансовых проблем. Делюсь с Франсуа своими опасениями. После развода с отцом моих детей мне пришлось одной содержать своих троих мальчиков. Но такой ценой я добилась свободы, возможности соединиться с Франсуа и, не колеблясь, пошла на это. Я решила также сохранить фамилию Триервейлер, под которой писала репортажи более пятнадцати лет. Мне хотелось зваться так же, как мои дети. Я развелась с их отцом, но не с ними, а взять девичью фамилию означало бы для меня именно это.

Франсуа известно, что моей зарплаты в «Пари-Матч» не хватит, чтобы самостоятельно оплачивать аренду нашей квартиры на улице Коши, содержание детей, их жилье, их учебу. Когда мы подписывали договор аренды, я получала деньги в «Пари-Матч» и на телевидении, где сотрудничала с каналом Direct8 (ныне D8 ) с 2005 года, с момента его создания.

Став президентом, Франсуа потребовал, чтобы я отказалась от работы на телевидении. Тем не менее мы запланировали с дирекцией канала запуск новой программы чисто гуманитарного характера, совместимой с ролью первой леди. Она должна была состоять из серии документальных фильмов, где я брала бы интервью у различных деятелей на общие темы: воспитание девочек во всем мире, защита водных ресурсов, беженцы. Каждая из этих передач требовала поездок в две-три страны.

Я была очень увлечена этим проектом. Однако Канал Плюс перекупил, с санкции властей, наш Direct8 . Некоторые журналисты предсказывали столкновение интересов. И вот в одно прекрасное воскресенье, когда мы были в «Ла-Лантерн», Франсуа сухо и резко приказал:

— Ты должна отказаться от телевидения!

Тон не допускал возражений, мне тотчас пришлось уступить. Хватит нам пережитого не так давно «скандала с твитом» и поражения Сеголен Руаяль [7] Мари- Сеголен Руаяль (род. 1953) — французский политик, кандидат на пост президента Франции от Социалистической партии на президентских выборах 2007 года. Состояла в незарегистрированном браке с Франсуа Олландом, имеет от него четверых детей. В июне 2007 года официально объявила о том, что они с Олландом намерены расстаться. на парламентских выборах. Мне больше не хотелось никаких препирательств, никаких проблем между нами. Но, отказавшись в тот день от работы на телевидении, я лишилась двух третей своих доходов, и он это знал.

Деньги никогда не интересовали меня сами по себе, но я всегда испытывала страх перед завтрашним днем, перед ненадежностью своего положения; я боялась оказаться без крыши над головой, когда уже не смогу работать. Я не забыла, в какой нужде умерла одна из моих бабушек. Я всегда обладала независимым характером. И не забыла, как моя мать до того, как нашла работу кассирши, вынуждена была клянчить деньги у моего отца, получавшего жалкую инвалидную пенсию. Ребенком я очень страдала от этих сцен, от унижения, от сознания полной безысходности. И построила свою жизнь на твердом решении: никогда ни от кого не зависеть в материальном плане.

Ни разу в жизни я не попросила денег ни у кого, особенно у мужчин. Хорошо помню, как мать обнаружила в супермаркете, что потеряла кошелек. У меня до сих пор стоит перед глазами ее убитое лицо: она не знала, как ей прокормить нас в ближайшие дни. Не помню, сколько мне было тогда лет, но ее отчаяние навсегда запечатлелось у меня в памяти.

Я выросла в семье, где никогда не жили в долг. У нас считалось, что нельзя тратить деньги, которых нет, и мы прежде всего смотрели на ценник. Эта привычка прочно засела во мне, я не умею «шиковать», сорить деньгами. Вспоминаю день, когда мы с подругой отправились за покупками в аутлет. Пока я выбирала для сыновей одежду, продавщицы величали меня «мадам Саркози». Я с улыбкой покачала головой. Тогда одна из девушек поправилась: «Ой, нет, вы ведь жена Олланда!» И тут я услышала, как женщина, стоявшая прямо передо мной, шепнула мужу:

— Ну, если даже президентские жены ходят по дешевым магазинам, значит, у нас и впрямь кризис!

В другой раз (человек неисправим!) я на распродаже купила пару кроссовок одному из сыновей, и продавец, узнав меня, спросил:

— Значит, вон оно как! Живете с президентом в Елисейском дворце, да еще и работаете вдобавок?

— Месье, а иначе как бы я могла купить эти кроссовки, если бы не зарабатывала на жизнь?

Он понял и с улыбкой взял мою банковскую карту.

Итак, я отказалась ради Франсуа от своей передачи на телевидении, но настояла на том, чтобы сохранить работу в «Пари-Матч». Для меня совершенно неприемлемо было сидеть без всякой работы и без зарплаты. Я была гражданской женой президента, имела в Елисейском дворце свой личный секретариат, как и все первые леди до меня, и возглавляла небольшую группу энтузиастов, занимавшихся гуманитарными и социальными проблемами, что было сугубо добровольным делом. Но во имя чего я должна была отказаться от работы и заработка? Почему оказалась единственной женщиной во Франции, не имеющей права на труд?

К тому времени, когда в 2007 году нас признали официальной парой, я уже два года не вела в «Пари-Матч» политическую рубрику, перейдя к статьям о культуре, где вопрос о конфликте интересов уже не вставал. Так кому могло помешать, что я пишу рецензии на романы?!

Вот уже восемь лет, как я, отнюдь не претендуя на звание литературного критика, просто пытаюсь внушить подписчикам «Пари-Матч» желание читать книги, показать им на своем примере, что именно чтение помогло мне выбиться в люди, открыло новые горизонты, богатейшие возможности.

Без чтения я никогда не стала бы тем, что я есть. Я начала читать с того возраста, когда научилась складывать буквы в слова. Ребенком я проводила долгие часы в городских библиотеках. Мать привыкла оставлять там меня и сестру, пока бегала за покупками: рядом с книгами мы вели себя смирно, нам было хорошо. Среди тысяч запахов я могу различить запах пыли, въевшейся в книги, долгими годами не покидавшие полок. Вот он — запах моего детства, моя прустовская «мадленка».

Когда мне было лет шесть и мать посылала мою старшую сестру Паскаль в магазин, она утаивала один-два франка, чтобы покупать для меня дешевые тоненькие книжечки. Подрастая, я читала все без разбора: вокруг не было никого, кто мог бы мне помочь с выбором.

Мои родители, как и многие французы, были членами книжного клуба «Франс Луазир». Каждые три месяца в доме появлялась новая книжка. Я читала, грезила, узнавала что-то новое. С тринадцати лет я стала записывать в блокнот названия прочитанных книг. Теперь я иногда просматриваю первые страницы этого блокнота и вспоминаю замечательные романы, в детстве попавшиеся мне под руку, а ныне давным-давно позабытые.