Марина Чапман - Девочка без имени. 5 лет моей жизни в джунглях среди обезьян

Дверь дома открылась, и я тут же поняла, что передо мной добрая и дружная семья. Увидев меня, Изабелл широко улыбнулась.

– Маруйя, – воскликнула Изабелл, – какой неожиданный сюрприз! У тебя все в порядке?

Потом она снова посмотрела на меня, и Маруйя нас представила.

– Это Розальба, – сказала Маруйя. – Розальба, познакомься с Изабелл. У Розальбы большие проблемы с семьей Сантос.

Изабелл нахмурилась.

– Проблемы с Сантос? Это последнее, что нам всем нужно. Понимаю. Чем я могу вам помочь?

– Ей надо на время уехать из города, – объяснила Маруйя. – Можешь взять ее к себе на пару недель? – Она быстро добавила: – Я оплачу все расходы и заплачу за ее питание и проживание.

– Деньги нам очень пригодятся, – ответила Изабелл. – А потом куда она денется?

Маруйя объяснила, что планирует отправить меня к своей дочери Марии.

– Есть только одно условие – Розальба должна себя хорошо вести. Так что она у тебя на испытательном сроке.

Изабелл кивнула, и я переступила через порог дома очередной семьи.

Не буду утверждать, что следующие две недели моей жизни были самыми легкими. Семья Изабелл была очень бедной, а их дом – развалюхой с прохудившейся крышей. Как и большинство других домов в этих местах, где часто происходили землетрясения, это была одноэтажная постройка с земляным полом и туалетом во дворе. В доме было всего две небольших комнаты и кухонька с керосиновой конфоркой. Водопровода тоже не было, и муж Изабелл ходил за водой к реке. С едой, как и можно было предположить, тоже оказалось не густо. Мясо, которое мне довелось увидеть за те две недели, состояло в основном из костей, на которых встречались отдельные мясные волокна, и подавалось оно в супе.

Однако кулинарная изобретательность хозяйки не знала границ. В той семье ели много овса. Овес употребляли в пищу в виде каши и запеканки с листьями кориандра. Кроме этого у семьи был огород, где росла капуста и другие овощи, которые скрашивали более чем скромную диету. Впрочем, я была вполне счастлива. Изабелл вкусно готовила, и все за столом общались. Это была первая счастливая семья, в которой мне привелось жить со времен «моей» обезьяньей стаи.

Я не воровала. Впрочем, и воровать-то у них было нечего. Я видела, что все вещи, которые у них есть, им нужны. Однако это было не главной причиной того, что я ничего не трогала. Я помнила слова Маруйи о том, что нахожусь на испытательном сроке, который решит мою судьбу.

Я работала не покладая рук. Варила кашу, убиралась в доме и заправляла кровати. Я видела, что Изабелл ценит мою помощь, отчего старалась еще больше. В какой-то момент я даже захотела достать для них мяса. Мне ничего не стоило украсть мясо из какой-нибудь лавки. Но чувство благодарности не позволяло мне воровать. Я осознавала, что если украду, чтобы сделать хорошо одним, то своими действиями сделаю плохо другим. Я стала понимать, что такое хорошо и что такое плохо, и очень хотела быть хорошим человеком. Я хотела стать такой хорошей, чтобы никто никогда не заподозрил, что я выросла на улице.

В течение двух недель я не общалась с Маруйей, но думала о ней постоянно. Я знала, что она сдержит слово и поступит в зависимости от того, какую оценку мне даст Изабелл. Маруйя или отвезет меня в аэропорт и посадит в самолет до Боготы, или, если я буду плохо себя вести, даст немного мелочи и отпустит на все четыре стороны.

Позже я узнала, что Маруйя в любом случае не собиралась выгонять меня на улицу. В назначенный день она появилась в доме Изабелл, и я обняла свою спасительницу так крепко, что она чуть не упала. Маруйя молчала. Молчала и я. Она вынула из сумочки авиабилет и торжественно мне его вручила. Это был билет до Боготы.

Я не перестаю удивляться доброте и щедрости ее души. Маруйя не была богатой. У нее было много финансовых проблем, ее дети получали платное образование, однако она не пожалела денег на мой билет.

– Ты успешно прошла испытательный срок, Розальба, – сказала она, – и я тобой горжусь. У меня есть для тебя подарок. Я думаю, тебе он должен понравиться.

С этими словами она достала узкую картонную коробку.

Я потеряла дар речи. Впервые в жизни я чего-то добилась. Я сделала что-то хорошее, за что Маруйя меня наградила. Я заслужила этот подарок, перевязанный желтой ленточкой. Я его не украла. Мне было так приятно, что я хотела максимально продлить этот счастливый момент и не спешила открывать коробку.

Изабелл рассмеялась.

– Ну, что же ты, – сказала она. – Открывай и посмотри, что там внутри!

Я кивнула ей и с замиранием сердца открыла коробку.

В коробке было самое красивое платье, какое мне доводилось видеть. К тому времени я видела красивые платья у Консуэлы и Эстелы, но это было гораздо лучше. Оно было сшито из светло-синего сатина, и на груди у него был большой бант из желтых лент.

– Надень, – сказала мне Маруйя, – хочется посмотреть, как оно сидит. В коробке есть заколка для волос и белые носки. Давай я тебе помогу.

Платье сидело идеально. Маруйя причесала мне волосы и заколола челку. Кроме этого, она подарила мне пару белых туфель. Как только я все это надела, Маруйя заявила:

– Розальба, ты выглядишь прекрасно!

Я никогда в жизни не чувствовала себя такой красивой. Я рассматривала свое отражение и поражалась, как женственно выглядит девушка в зеркале. Я радовалась не только красивому платью, но и тому, сколько любви Маруйя вложила в свой подарок.

– Пошли, – сказала она, показывая мне билет, – нам пора.

– Теперь послушай меня внимательно,Розальба, – сказала мне Маруйя, когда мы сидели в такси. – Не забывай, что Сантос никуда не делись и ищут тебя. Они не отказались от затеи тебя убить. У них могут быть свои люди в аэропорту. Поэтому ни на кого не смотри. Не говори ничего лишнего. Ты все время должна быть начеку.

Мне было сложно сконцентрироваться из-за обилия новой информации и скорости происходящих событий. Маруйя объяснила мне, что такое самолет:

– Это не автобус или такси, потому что он, как птица, летит по воздуху.

Я пыталась себе представить, как выглядит самолет и как я на нем полечу высоко-высоко в небе. Я вспоминала птиц в джунглях и думала: как он может лететь и не падать? Все это меня интриговало и пугало одновременно.

– Понимаешь, Сантос думают, что ты можешь выступить свидетелем, потому что ты много знаешь про дела их семьи. Так что не забывай: ты в большой опасности, – говорила мне Маруйя.

– Но я же ничего не знаю об их преступных делах… – возражала я.

– В этом они как раз и не уверены. Они считают, что ты очень многое видела и слышала. Здесь важно, что думают они, а они думают, что ты знаешь их секреты. Они не хотят рисковать. Если им представится возможность, они обязательно тебя убьют, – говорила Маруйя. – И меня, Розальба, с тобой не будет. Я не смогу тебе ничем помочь.