Майкл Льюис - Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире

– А Джастис понимает, что вы так его воспринимаете? – интересуюсь я.

– Нет.

Джастис действительно не знал об этом. Подопытным кроликам ничего никогда не сообщали о том, какие эксперименты над ними проводят. Подопытных кроликов поощряли за прогулки и критиковали за то, что те пытались отбивать мячи, поданные вне страйковой зоны. Но никто из подопытных кроликов не знал, что в главном офисе их действия приведены к общему научному знаменателю (так по крайней мере считали в офисе). Поэтому игроки не имели ни малейшего понятия, что их «разложили» на составляющие бейсбольные множители, причем сердце, смелость, настойчивость – все то, за что их любили матери или болельщики, из этих множителей полностью исключили. Игроки просто отдавали себе отчет, что какая-то высшая сила влияет на их действия. Они отдавали себе отчет, что сила эта никак не связана с их непосредственным менеджером. Терренс Лонг жаловался, что в главном офисе «Эйс» ему запретили красть базы. Мигель Тейада знал, что Билли Бин хотел бы, чтобы Мигель был более терпеливым во время отбивания. «Если я не заработаю двадцать прогулок, – говорил Мигель, – Билли отошлет меня в Мексику». Эрик Чавес в интервью «Бейсбольной Америке» вспоминал, каким странным образом система работы клуба «Эйс», выстроенная Билли, смогла его вышколить. «В офисе “Эйс” начали с того, что стали показывать мне конкретные цифры, – рассказывал Чавес, – которые демонстрировали, насколько важен показатель попаданий на базу. Это выглядело будто от меня никто не ждет хорошего процента отбиваний и пробежек домой, а заработанные прогулки – именно тот показатель, благодаря которому можно попасть в Главную лигу». Наблюдая за всем этим, можно было представить, насколько странным и загадочным человеком казался игрокам Билли Бин, по крайней мере о многих чертах его характера игроки почти не знали.

…В конце третьего иннинга «Эйс» благодаря пробежке домой зарабатывают очко. Голиаф – 5, Давид – 1. Не выдержав, я спрашиваю:

– А где Билли?

– В тренажерном зале, – отвечает Пол, не поднимая глаз.

– В тренажерном зале?

Билли всегда во время игры ведет себя немного странно.

Попав в «Окленд» из других клубов, игрок быстро понимал, что уклад и расстановка сил в его новой команде совершенно не похожи на то, к чему он привык. Но вот на то, чтобы понять, почему все здесь устроено не так, уходило намного больше времени. В какой-то момент новоприбывший осознавал, что его новый менеджер совершенно не похож на старого. Большинство генеральных менеджеров жали руку игроку, когда подписывали с ним контракт, звонили ему, когда игрок был им больше не нужен. Между приходом и уходом из клуба редко кто из игроков сталкивался с генеральным менеджером, разве что мимолетом видел его на эксклюзивных местах на стадионе. Выражаясь иначе, генеральный менеджер был фигурой неприступной. Билли Бин был совершенно другим. Этот генеральный менеджер ни разу не появился на своем месте в ложе.

Новички сразу же замечали, что Билли Бин бывал в офисе клуба намного чаще и проводил там времени больше, чем остальные генеральные менеджеры. Дэвид Джастис, который четырнадцать лет провел в клубах «Брейвс», «Индианс» и «Янкиз», сказал, что видел Билли за первую половину игрового сезона 2002 года больше, чем генеральных менеджеров всех клубов, в которых отыграл последние четырнадцать лет. Новоприбывший игрок мог наткнуться на Билли в раздевалке, где тот спрашивал у кого-то из питчеров, расстроенных после игры, почему он сделал ту или иную подачу во время определенного подхода в игре. Или же мог столкнуться с Билли в коридоре, по которому тот шел вслед за панамским отбивающим замены, читая ему нотацию по поводу пренебрежительного замечания, услышанного в отношении показателя прогулок. А иногда новичок спешил от скамейки, где сидели во время игры отбивающие, по подземному переходу в комнату видеотеки, чтобы взглянуть на запись своего только что закончившегося выхода на биту, и сталкивался в конце коридора с одетым в шорты и майку Билли, с которого после занятий в тренажерном зале градом катился пот. А порой, если ход игры разворачивался неудачно, новоприбывший игрок мог натолкнуться на Билли, который швырял все, что попадалось ему под руку . Расколачивал все вокруг.

Сложно было ответить на вопрос, какая из черт Билли способствовала успеху команды в большей степени: была ли это его энергия, изобретательность, ум или умение испугать до чертиков здоровенных бейсболистов. Большинство генеральных менеджеров никогда не играли сами в бейсбол и чувствовали себя не совсем вольготно в присутствии игроков Главной лиги. Билли не только играл когда-то так же, как эти парни в Главной лиге. У него на лбу было написано: я там был, как и вы, потому нечего мне лапшу на уши вешать про профессиональный бейсбол. Ваш автограф его не интересовал. И в друзья к вам он не набивался. В непринужденной обстановке вне клуба редко кто из спортсменов когда-либо с Билли сталкивался. Билли соблюдал дистанцию, даже когда стоял с вами нос к носу. И тем не менее не заметить его было невозможно.

По прошествии какого-то времени новый игрок начинал задумываться над тем, остался ли в клубе хотя бы укромный уголок для тех, кто носит бейсбольную форму, где бы не было Билли. Такой уголок был. На скамейке стадиона под навесом, на которой игроки ждали своего выхода. Правила Главной лиги бейсбола запрещали генеральному менеджеру находиться на скамейке вместе с игроками команды. Но даже здесь, под этим навесом, игроков преследовал дух генерального менеджера: Арт Хоу маячил пред сидящими игроками с малюсеньким Билли Бином на плече, который истошно орал в его менеджерское ухо. Перед скамейкой команды «Окленд Эйс» происходили самые невероятные события из области телепатии: можно было подумать, что Билли Бин, находясь на расстоянии, орудует в голове у Арта как вздумается. Однажды Адам Пиатт, запасной защитник внешнего поля, вышел на биту в очень напряженной игре, когда на первой базе был бегущий, а один игрок уже был в ауте. Адам использовал стратегию бант так, как и нужно было в той ситуации. Поступил так, как поступил бы каждый бейсболист. Арт не то что отрицательно отнесся к тому, что сделал Адам, – в глубине души Арт оставался верен старым бейсбольным традициям. Арт поступил совершенно неожиданно: подошел к месту, где сидел Пиатт, и сказал: «Ты сам решил так сделать, верно?»

Зрители, следившие за телевизионной трансляцией, увидели, как мудрый пожилой менеджер ведет разговор с молодым игроком своей команды. Они, скорее всего, решили, что менеджер рассуждает в этот момент об искусстве жертвенной стратегии бант. Менеджера же больше волновала политика клуба в отношении стратегии бант: Арт Хоу хотел перестраховаться, что после игры он не станет тем, на кого будет орать генеральный менеджер. Так и случилось: на следующий день в интервью газете Пиатт признался, что использовал стратегию бант по своей инициативе, что Арт его об этом не просил. Арт, со своей стороны, прочитал журналистам экспромтом целую лекцию, которую на его месте прочитал бы сам генеральный менеджер, о том, почему жертвенный бант – плохая стратегия. Здесь нужно заметить, что бейсбольные игроки и тренеры часто использовали газетные интервью вместо того, чтобы посылать служебные записки с объяснениями генеральным менеджерам.