Филип Шенон - Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

«Келли был не просто потрясен услышанным, – вспоминал Джонсон. – По глазам было видно: он в замешательстве». Келли клятвенно пообещал расследовать это дело. «Пришлите мне полный текст статьи и дайте некоторое время для проверки», – попросил он Джонсона.

Келли не потребовалось много времени, чтобы определить: «как ни больно, все это правда» 7 . Ему удалось установить, что Освальд в начале ноября 1963 года действительно принес записку в отделение ФБР в Далласе, но специальный агент Джеймс Хости разорвал ее и обрывки спустил в унитаз – по приказу своего начальника, старшего специального агента Гордона Шэнклина – в первые часы после убийства Освальда Джеком Руби.

Келли, по его словам, был в ужасе. «Тайную операцию ФБР похоронили на 12 лет, – писал он позднее. – Почему фэбээровцы так поступили? Причину легко понять, по крайней мере, в самом начале: чтобы скрыть это от Гувера». Он представил, как запаниковали Хости и Шэнклин из-за этой записки после убийства. «Ведь для всего мира, рассудили они, это должно было выглядеть так, словно ФБР держало убийцу в руках, но потом почему-то отпустило. Эдгар Гувер в Вашингтоне уж точно посмотрел бы на это именно так». Келли понимал: если бы это открылось, то «наказание их ждало бы адское».

Келли позвонил Джонсону в Даллас и сказал, что статью можно печатать: все это правда. Статья вышла 31 августа 1975 года и «стала сенсацией на всю страну – от побережья до побережья», как выразился Келли.

После этого случая Келли потихоньку стал выяснять, какие внутренние материалы расследования убийства Кеннеди скрыты в архивах ФБР – что еще решили не показывать комиссии Уоррена. По его словам, он всегда считал себя чем-то вроде кабинетного сыщика-эксперта по покушению на президента. «Это было мое личное незавершенное дело». Как большинство сотрудников органов правопорядка, Келли «был свидетелем множества душераздирающих трагедий… <���…> Не скажу, что сердце черствеет, просто в каком-то смысле начинаешь абстрагироваться». Но тогда, в ноябре 1963 года, не смог, признавался он. «Смерть президента Кеннеди меня подкосила».

Келли изучил множество конспирологических версий этого убийства. «Я прочел некоторое количество так называемых книг о заговоре, – писал он позднее. – В ФБР дело об этом убийстве стало самым объемистым документом за всю историю Бюро. <���…> Как директор, я имел доступ ко всему этому и, насколько позволяло время, просматривал материалы по частям».

С годами, по мере того как он собирал и просматривал внутренние документы Бюро, особое беспокойство у него стала вызывать одна история: поездка Освальда в Мексику. Келли прочел о том, как проводилась операция ЦРУ, целью которой было наблюдение за Освальдом в этой стране, – и как бездарно распорядились этой информацией в ЦРУ осенью 1963 года, когда она туда поступила. Что-то важное произошло в Мексике, решил Келли. «Пребывание Освальда в Мехико, по-видимому, окончательно изменило мировоззрение этого человека».

Келли наткнулся на сверхсекретное письмо Гувера, датированное июнем 1964 года и адресованное комиссии – юристы комиссии свидетельствуют, что это письмо до них так и не дошло, – о том, что Освальд во всеуслышание заявил в кубинском посольстве в Мехико, что убьет Кеннеди. Судя по тому, что читал Келли, в том, что этот случай имел место, не приходилось сомневаться. «Освальд определенно предложил убить президента Кеннеди», – сказал он. Из других архивов ФБР Келли узнал, что Освальд высказывал подобную угрозу и при встрече с советскими дипломатами – и шпионами – в посольстве СССР в Мехико. В их числе был и внушавший ужас агент КГБ Валерий Костиков. «Важность присутствия Костикова трудно переоценить», – сказал Келли. Задолго до убийства Кеннеди и ЦРУ, и аналитики советского отдела в штаб-квартире ФБР знали Костикова как специалиста по заказным убийствам.

Келли подчеркнул, что это вовсе не значит, что за убийством Кеннеди стоят кубинцы либо СССР, ведь Костиков для прикрытия занимался в посольстве также и обычной дипломатической работой. «Лично я думаю, Советы ответили Освальду, что не хотят принимать участия в этом деле», – сказал Келли. Что же касается Кастро, ФБР установило: «диктатор тогда подумал, что это предложение – провокация со стороны правительства США или что Освальд просто сумасшедший», и потому кубинские дипломаты в Мехико решили с ним не связываться.

И все же эти материалы ФБР, которых так и не увидела комиссия Уоррена, потрясали воображение. Из них следовало, что и в кубинском, и в советском посольствах в Мексике за несколько недель до убийства слышали, как Освальд открыто говорил о своем намерении убить президента.

После поездки Освальда в Мексику череда бюрократических проволочек и промахов внутри ФБР привела к тому, что большая часть этой информации, включая факт встречи Освальда с экспертом по убийствам из КГБ, не дошла до отделения в Далласе. В Вашингтоне у ФБР и ЦРУ «в общей сложности было достаточно информации о поездке Освальда в Мехико, чтобы внести его имя в список лиц, представляющих собой угрозу для безопасности президента», – сказал Келли. Но Хости «оставили в неведении». Далласскому агенту передали лишь отрывочные сведения о поездке в Даллас, а кто такой Костиков на самом деле, ему не сказали. «По-видимому, внутри структуры Бюро те, кто за это отвечает, не сумели достаточно быстро сообразить что к чему», – резюмировал Келли.

А после убийства президента начальство ФБР в Вашингтоне и в Далласе – и наверняка Джонсон в Белом доме тоже, подумал Келли, – решило не сообщать этих подробностей Хости и его коллегам в Далласе, опасаясь, что подозрения о коммунистическом заговоре в деле об убийстве президента могут вызвать международный скандал. Келли установил, что по меньшей мере две служебные записки о событиях в Мексике были изъяты из подшивки материалов об Освальде в Далласе в первые дни после убийства в надежде, что Хости их еще не прочел. Келли установил, что приказ изъять записки исходил от третьего лица в ФБР – помощника директора Уильяма Салливана, а Салливан, в свою очередь, действовал по приказу Белого дома, где, «по-видимому, сочли, что риск конфронтации с Советским Союзом после убийства Кеннеди слишком велик». В мемуарах Салливана, опубликованных в 1979 году, через два года после его смерти (он погиб в результате несчастного случая на охоте), он признавал, что ФБР и ЦРУ так и не разгадали многие загадки убийства Кеннеди, особенно связанные с поездкой Освальда в Мехико и его взаимодействием с кубинским посольством. «В этом деле есть громадные пробелы, которых мы не заполним уже никогда, – писал Салливан. – Мы никогда не узнаем, что произошло между кубинцами и Освальдом тогда в Мехико»..