Ричард Хэк - Герцогиня смерти. Биография Агаты Кристи

А в марте 1951 года вышел роман “Багдадская встреча”, то есть в отсутствие Агаты, что не преминули отметить некоторые критики. И еще они (практически в один голос) отметили, что этот шпионский триллер написан блистательно. Энтони Ваучер из “Нью-Йорк тайме” отозвался так: “Один из самых замечательных нынешних наших авторов порадовал нас в высшей степени замечательным романом”.

Любопытно и то, что этот полюбившийся многим романтический триллер был написан в персональном кабинете Агаты. Свершилось: к их возведенному из кирпича-сырца дому в Нимруде была пристроена квадратная комната (обошлось это в 50 фунтов), на двери которой имелась табличка со словами “Бейт Агата” (то есть “Дом Агаты”). Это было ее святилище, как та любимая гостиная на Шеффилд-террас. Да, это было ее личное пространство, и снова ничего лишнего: стол с пишущей машинкой, два стула и две картины местных художников. На одной – “дерево, а под ним корова с печальным взглядом; на другой филигранный затейливый рисунок, похожий на узор в калейдоскопе”. Хорошенько приглядевшись, на “затейливом” изображении можно было рассмотреть “двух осликов и их хозяев, которые ведут их по суку [71]”.

Появление “Дома Агаты” было истинным волшебством, значительно усилившим творческую активность его хозяйки. Она сочинила в своем убежище целых две новинки, “Миссис Макгинти с жизнью рассталась”, где присутствовал Эркюль Пуаро, и “Фокус с зеркалами”, с мисс Марпл. В “Бейт Агата” была начата и “Автобиография”, главным образом из-за искреннего желания рассказать правдивую историю своей жизни, славы ей хватало и так. (Вот почему в нашей книге чаще всего цитируется именно “Автобиография”.)

Итак, в мае Мэллоуэны прибыли в Багдад, а оттуда через пять дней отправились в Англию. Агате вскоре пришлось претерпеть торжества по поводу упомянутой выше премьеры “Лощины” в театре “Форчун”. А осенью, восьмого октября, состоялась еще одна премьера этого спектакля в театре “Амбассадорс” (что в лондонском театральном центре “Ковент-Гарден”). Сондерс позаботился о том, чтобы на маркизе над входом в театр написали не только название пьесы, но и имя автора. Агата была счастлива, спектакль ей понравился, хотя, конечно, как всегда, очень смущало повышенное внимание со стороны публики.

Вот и прошлым летом, даже когда она жила “на отшибе” в укромном Гринвее, время от времени ее донимали любопытствующие поклонники, даже туристы из Швеции, письмо их “предводителя” настигло ее в Багдаде. Мистер Лайонел Хьюитт сообщал, что “небольшая совсем группа преимущественно из школьных учителей” едет в Англию, и запросто просил разрешения наведаться в Гринвей, в тот день, когда у группы намечен осмотр достопримечательностей на берегах Дарта.

“Миссис Кристи будет очень рада принять Вас и шведскую группу 13 июля”, – получил ответное письмо мистер Хьюитт, правда не от самой Агаты, а от ее порученца Корка. Мало того, гостеприимная хозяйка собиралась угостить посетителей холодным ланчем, хотя выяснилось, что в “небольшой совсем” группе будет двадцать пять человек.

Другим туристам повезло меньше. Компания путешественников собралась разбить лагерь на территории поместья Гринвей, но их попросили этого не делать, о чем поведал редактор “Пикториэл пресс”, который надеялся получить снимки Агаты Кристи в непринужденной домашней обстановке. “Дорогой Эдмунд, – просила она в письме, – хотя ты сам настоятельно советовал согласиться, пожалуйста, избавь меня от этого”.

Просьб об избавлении от тех-то и тех-то с годами становилось все больше. В начале пятидесятых уже были написаны лучшие произведения Кристи, однако популярность ее неуклонно росла и досадные издержки оной – тоже. Агата была кумиром миллионов читателей, королеву детектива рвали на части, требуя ее высочайшего внимания.

Писала она по-прежнему замечательно, но теперь гораздо меньше, ибо часто отвлекалась на другие занятия. Усердно помогала Максу в его археологических трудах, баловала внука, которого обожала всем своим пылким сердцем, возилась в саду, играла на пианино, готовила разнообразные гурманские блюда (и, разумеется, наслаждалась ими). Просто-напросто работа над книгами перестала быть главной в ее жизни, поэтому и сюжеты стали менее изощренными и оригинальными.

Однако в Соединенных Штатах Агату Кристи продолжали нещадно обдирать. С 1931 по 1941 год с нее удержали 160 тысяч долларов налогов, и это лишь часть данных. Переписка с законниками растянулись на годы, и суммы, истраченные на услуги юристов, к двенадцатому году разбирательств с американскими налоговыми службами тоже достигли астрономических цифр.

Вот так, с одной стороны, перепалки с налоговиками, с другой – семейные радости и хлопоты. Существуя между двумя этими полюсами, Агата решила, что хватит с нее и одной книги в год. Она рассуждала так: “Если я стану писать две в год, то получу в конечном итоге не намного больше, а работать придется очень интенсивно”.

Очередной сборник рассказов “Неудачник” [72]и другие рассказы” вышел только в Америке, поскольку там описывались прошлые, скажем так, “винтажные” расследования Пуаро. В заначке у писательницы были две неопубликованные рукописи, то есть было чем заплатить дань издателям на 1952 год. А еще она написала очередной роман Мэри Уэстмакотт “Дочь есть дочь” по черновым наброскам, сделанным еще в тридцатые годы.

Короче говоря, Агата могла тогда с легкой душой снова заняться инсценировками. Она взялась переделывать для театра старую радиопьесу “Три слепые мышки”. Это оказалось не так уж и сложно, ведь “Мышки” изначально предназначались аудитории слушателей, а не читателей.

Вскоре после Рождества Агата позвонила Питеру Сондерсу и пригласила на ланч. Приятное застолье было сдобрено приятной беседой и, как водится, обсуждением творческих планов. Уже после того как допили кофе, Агата с улыбкой выложила на столешницу пакет из плотной коричневой бумаги и легонько подтолкнула его своему визави.

“Это для вас, – пояснила она, – но вскроете его, только когда придете к себе в офис. Договорились?”

И прежде чем Сондерс успел ответить, она отодвинула стул и торопливо направилась к выходу, все с той же загадочной улыбкой.

Сондерс послушно дождался следующего дня и, зайдя в служебный кабинет, нетерпеливо вскрыл пакет. Там лежал уже совершенно готовый сценарий пьесы “Мышеловка”. Да, название пришлось изменить, ибо зять Агаты, Энтони Хикс, обнаружил, что пьеса “Три слепые мышки” уже есть и с аншлагом идет в одном из лондонских театров.

В начале января Агата и Макс отбыли в Багдад, и Корку предстояло снова в одиночестве вести переговоры с Сондерсом насчет новой пьесы: сроки постановки, условия оплаты и прочее. Сначала ему пришлось сделать копии сценария (предварительно оттерев оставшиеся на папке следы от донышка кофейной чашки), ибо Агата вручила ему единственный экземпляр.