Генри Дженкинс - Конвергентная культура. Столкновение старых и новых медиа

И хотя трансмедийный сторителлинг пользуется большим спросом среди ученых, даже к этому тезису Дженкинса есть вопросы. В частности, влиятельный киновед Дэвид Бордуэлл по-дружески раскритиковал трансмедийное повествование в своем блоге в 2009 году. В скобках отметим, что сама по себе полемика десятилетней давности двух знаменитых ученых в своих личных «веблогах» сегодня выглядит как милый анахронизм. Бордуэлл писал: «Я могу следить за историями Конана Дойла о Шерлоке Холмсе, даже не посмотрев „Семипроцентного раствора“ или „Частной жизни Шерлока Холмса“. Эти пастиши/продолжения определенно являются побочными экскурсами, приятными или нет сами по себе и, возможно, освещающими некоторые аспекты оригинальных рассказов. Но, по словам Генри, мы не сможем оценить трилогию „Матрицы“, если не будем знать, что ключевые для сюжета события произошли в видеоиграх, комиксах и короткометражных фильмах, собранных в „Ан и матрице“» [30] Bordwell D. Now leaving from platform 1 // http://www.davidbordwell.net/ blog/2009/08/19/now-leaving-from-platform-1 / .

И хотя Дженкинс подробно ответил Бордуэллу [31] Jenkins H. The aesthetics of transmedia: in response to David Bordwell (part one) // http://henryjenkins.org/2009/09/the_aesthetics_of_transmedia_i.html , он не добавил ничего нового, о чем написал о «Матрице» в «Конвергентной культуре». Там же он, предугадывая полемику, цитировал кинокритиков, которые использовали тот же самый аргумент: достаточно увидеть оригинальный текст, чтобы понять сюжет и оценить историю в целом. Дженкинс же настаивал, что «Матрица» не только глубока сама по себе, но и должна быть изучена всесторонне. Потому что ее смысл не просто заложен авторами, а приобретается/разрастается в процессе культуры соучастия. Предположим, что мы, зрители трилогии, не знали, что 26 мая 2005 года наставник Нео Морфеус был убит в игре «The Matrix Online», но что с того? Теперь, имея в виду этот факт, стало ли наше понимание продукта глубже, будет ли мир прежним после этого? Для Дженкинса – определенно да. Однако для Бордуэлла – вряд ли. С его точки зрения, «иммерсивные» вспомогательные продукты предназначаются не столько для завершения или усложнения фильмов, сколько для привлечения поклонников в маркетинг. Это всего лишь капиталистическая синергия, повышающая лояльность к бренду, как утверждает Бордуэлл. Конечно, вы можете принять сторону Дженкинса в этом споре, но все же должны и знать о том, что есть альтернативное мнение.

Подводя итоги в обсуждении прогнозов и концепции Дженкинса, мы можем сказать, что многое (практически все), как было показано, из того, что он говорил, не состоялось. В частности, несмотря на то что он неоднократно защищал меньшинства и особенно женские фанатские сообщества, они так и не были приняты к соучастию. Так, исследовательница Сьюзанн Скотт, обращаясь к конвергентной культуре, утверждает, что многое в большинстве рассуждений Дженкинса остается невысказанным. Это то, насколько глубоко внедрены в культуру гендерные концепции поведения фанаток. Каким бы ни было экономически мотивированным или даже благонамеренным восприятие фанатской культуры медиаиндустрией, то, что возникло в результате конвергентной культуры, это гендерная политика участия, предназначенная лишь для того, чтобы отдавать предпочтение фанатам-мужчинам и предпочитать их участие женщинам [32] Scott S. Fake Geek Girls. Fandom, Gender, and the Convergence Culture Industry. New York: New York University Press, 2019. .

Одним словом, теперь читателю должно быть окончательно понятно, почему Дженкинса критикуют. Но как заметил Джон Кин: «Кажется, что настоящее отягощено радикальной неопределенностью, не позволяющей предугадать будущие тренды» [33] Кин Дж. Демократия и декаданс медиа. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2015. С. 12. . И потому нужно быть достаточно смелым, практически бесстрашным, чтобы предлагать какие-то гипотезы. И пусть они в итоге не оправдываются, но их обсуждают. Так что концепции Дженкинса дают богатую пищу для размышлений.

В своей первой книге «Текстовые браконьеры» Дженкинс, когда он еще читал и ссылался на социальных теоретиков, обсуждая «утопическое сообщество фанатов», обращается к таким авторам, как Ричард Дайер и Фредрик Джеймисон. И хотя последний не уставал изобличать капитализм, он также видел в массовой культуре определенный утопический потенциал: «Фанатская культура обнаруживает, что утопическое измерение в популярной культуре – это место для создания альтернативной культуры» [34] Jenkins Н. Textual Poachers. Television Fans and Participatory Culture. London – New York: Routledge, 1992. P. 288. . Ссылаясь на Дайера и Джеймисона, Дженкинс еще в начале 1990-х начертил свою утопию фанатского сообщества, от которой так и не отказался. Уже в 2006 году, обращаясь за концептуальной поддержкой к Пьеру Леви, проговорил, что теперь он мыслит конвергентную культуру как «реализуемую утопию». Что ж, он все еще остается утопистом и предлагает свои прогнозы, которые не сбываются, и методологию, которая не работает. Реализуемая утопия так и не реализуется, а надежды Дженкинса не оправдываются. Но он продолжает мечтать. Настоящий фан конвергенции. А если точнее – акафан. На оригинальной обложке книги «Конвергентная культура» нескромно написано: «Генри Дженкинс – Маклюэн XXI столетия» (Ричард Рейнгольд). С одной стороны, это честь – быть новым Маклюэном. С другой – это довольно обидно, потому что это всего лишь «кто-то второй» для нашего века. Давайте же будем считать, что Дженкинс – это Дженкинс XXI века, один из немногих «сетевых утопистов» и последовательных кибероптимистов (хотя сам он так не считает), которых с каждым днем становится все меньше.

Александр Павлов,

доцент Школы философии

Национального исследовательского университета

«Высшая школа экономики»,

руководитель сектора

социальной философии, ведущий научный

сотрудник Института философии РАН

Имя американского философа, культуролога и медиаисследователя Генри Дженкинса в нашей стране известно немногим; ни одна из пятнадцати его книг (некоторые из них получили в Соединенных Штатах статус бестселлеров) до сих пор не издавалась на русском языке. Между тем идеи Дженкинса уже давно используются в отечественной академической среде представителями самых разных специальностей: философами, культурологами, социологами, журналистами, маркетологами, исследователями новых медиа и теоретиками современного искусства. В России Дженкинса знают, прежде всего, как автора концепции конвергентной культуры, представленной в одной из его ключевых работ: «Конвергентная культура: столкновение старых и новых медиа» (2006). Эта книга стала плодом семилетней работы центра Сравнительных медиаисследований при Массачусетском технологическом институте, который профессор Дженкинс возглавлял с 1999 года.