Курт Воннегут - Вампитеры, фома и гранфаллоны

– Разве вам не интересны новости политики? – спрашиваю я.

Как капитан «Марлина» Фрэнк встречался с крупнейшими политиками – с Линдоном Джонсоном, со всеми Кеннеди, со многими другими.

– Разве вам не любопытно, что поделывают сейчас ваши знаменитые друзья?

– Что?

– Ладно, забудьте!

Внутренний водный путь пересекает всю страну. Та часть, по которой мы шли, представляет собой систему заливов, озер, рек и ручьев в непосредственной близи от Атлантического побережья. Эти водоемы углублены до двенадцати футов, соединены каналами и размечены так же просто, как проходы между рядами в образцовых супермаркетах.

«Медленный ход! Скопление судов!» – предупреждают знаки на берегу. Или: «Марина Билла и Тельмы Суноко. 8 миль вниз по течению. Принимаем любые кредитные карточки», и так далее.

Разводные мосты, крутые изгибы каналов, ограничения скорости, великое множество судов – все замедляло путь, который отнял у нас четырнадцать дней, но это вносило и разнообразие, забавляло и обеспечивало безопасность движения.

Наш маршрут – не единственная артерия в системе. Здесь масса ответвлений, параллельных протоков – огромный выбор вариантов. Над всеми путями-дорогами нет единого управляющего органа; управление обеспечивает целая сеть федеральных и местных агентств, а часто вдали от основных путей дело берут в руки и частные предприниматели.

Романтики утверждают, будто Внутренний водный путь простирается до самого штата Мэн. Совершенно не согласен, поскольку мы с Фрэнком едва не потеряли «Марлина» со всем экипажем на октябрьской зыби в заливе Баззардс и проливе Лонг-Айленд. Мы прошли через Нью-Йорк на гребне отливной волны из апельсиновых шкурок, обогнули Сэнди-Хук с восточной стороны и не видели спокойных вод, пока, прорвавшись через полосу прибоя, не попали в залив Манасквен в Нью-Джерси.

Именно там начинается Внутренний водный путь.

В бухте Манасквен «Марлина» узнавали. Щегольской вид выдавал в нашей яхте близость к семейству Кеннеди, и она засветилась на многих фотографиях в газетах. Найти ее было нетрудно.

Я заливал в баки горючее, когда по палубе, хромая, подошел пожилой человек с незажженной трубкой во рту. Он молча смотрел на «Марлина», а потом произнес:

– Судно Кеннеди?

– Да.

– Идете в Вашингтон?

– В Уэст-Палм.

Он грустно улыбнулся:

– Все едино!

Мудрец!

Погода стояла спокойная, и на следующий день мы с Фрэнком решили пойти по внешней, океанской, стороне водного пути – здесь, ниже Манасквена, есть возможность выбора. Если у вас не свадебное путешествие, это самое разумное решение. Сэкономите время. Поэтому так получилось, что мне не удалось увидеть внутренний маршрут, который в этом месте пересекает Нью-Джерси. Фрэнк сказал, я умер бы со смеху, проплывая мимо задних двориков местного населения.

Пройдя через канал Кейп-Мэй, мы направились вверх по заливу Делавэр. Там, на входе в канал Делавэр-Чесапик, нас остановил патрульный катер инженерных войск. Командир катера, лейтенант, захотел узнать длину нашей яхты, ее осадку, а также прочие детали. Мы сказали, что осадка у нас немногим более трех футов.

– Владелец? – спросил лейтенант.

Ответ был достаточно сложен, так как, строго говоря, «Марлин» являлся собственностью делового партнера мистера Кеннеди. Фрэнк назвал имя.

– Адрес?

– Джозеф П. Кеннеди, порт Хианнис, Массачусетс, – произнес Фрэнк.

Лейтенант ничем не выдал того, что он что-то понял.

– Улица?

– Там нет улиц, – объяснил Фрэнк. – Это сельский поселок. Все друг друга знают.

Ночь мы провели на канале, где вновь заправились, взяв на борт 160 галлонов топлива. Фрэнк занялся подсчетами.

– Мы тратим на милю меньше чем один галлон.

– Это хорошо, Фрэнк?

– Замечательно!

Когда мы добрались до Уэст-Палм, я посчитал, сколько мы купили горючего: 1522 галлона.

Марины, что очень удобно, равномерно разбросаны по всему Внутреннему водному пути. Всегда под рукой горючее или механик, хотя механики здесь плоховатые.

– В обычном доме больше инструментов, чем у этого мастера, – сказал Фрэнк об одном из них. – Не может навернуть пробку на бутылку виски, не перехлестнув провода.

Марины, где идет по-настоящему большой бизнес, – это главным образом заправочные станции. Они делают деньги на продаже горючего. Средняя цена ночной стоянки здесь составляет около семи центов за один фут – невероятно мало, если учесть бесплатное электричество, воду, пользование душем и телевизионными комнатами.

Как и обычные заправочные станции, марины могут быть как ослепительно чистыми, так и невероятно грязными. Новейшие карты показывают, где они находятся и какие услуги предлагают. Основное правило: чем ближе к югу, тем роскошнее марина, что вполне естественно.

Хотя совсем необязательно каждую ночь проводить в марине. Есть такая вещь, как якорь.

В канале Делавэр-Чесапик мы встретили множество двигающихся к югу яхт, владельцами которых являлись миллионеры. В нашей марине их было более двадцати, и они могли бы использовать «Марлин» в качестве спасательной шлюпки.

На приборной доске у нас красовался медальон, по поверхности которого тянулась надпись: «О господи! Твой океан так велик, а мой корабль так мал!» Когда я впервые прочитал это, то сказал себе: «И все-таки пятьдесят один фут – не так уж и мало!» Увы, это не так.

Вообще-то, миллионеров поблизости не наблюдалось, зато их капитаны, повара и матросы оттягивались у «Шэфера», в знаменитом ресторане, где подают блюда из морепродуктов. Помещение, полное профессиональных моряков, способно привести меня в замешательство. Никто ни на кого не смотрит, все сидят, уставившись на горизонт.

Мы сели вместе со старым приятелем Фрэнка – Бертом из Новой Шотландии. Ему слегка за шестьдесят, у него ясные голубые глаза и цвет лица старого потертого чемодана. Он – капитан яла «Чэрити Энн Браунинг», судна длиной шестьдесят восемь футов. Они с Фрэнком дружили уже пятнадцать лет. Фрэнк не знал фамилии Берта, только его имя, и это давало ему ощущение превосходства. Берт вообще не знал никаких имен и фамилий. Он всех называл «капитан». Даже меня. Когда я отказался от этого наименования, он уже не включал меня в разговор. Тогда я не знал, что на Внутреннем водном пути каждый – капитан. Скажи, что ты не капитан, и никто не станет тебя замечать. Ты просто исчезнешь.

Берт пригласил нас на борт «Чэрити Энн Браунинг» выпить вместе с глубоко несчастным шведом Гюнтером. Тот был капитаном миниатюрного океанского лайнера «Голден Хинд IV», который возвышался над «Марлином», как Град божий.

«Чэрити Энн Браунинг» снаружи выглядела как деловитый парусник – раньше такие торговали копрой. Внутри же яхта была похожа на люкс невесты в новехоньком мотеле «Рено» – толстые ковры, три ванные, отделанные кафелем; пятнадцатифутовый диван, покрытый леопардовой шкурой; и паровое отопление. В каюте хозяина находилась королевских размеров кровать с отвернутым покрывалом. Простыни и подушки на постели были в незабудках.