Наполеон Бонапарт - Военное искусство. Опыт величайшего полководца

20 апреля генерал Серюрье двинулся через мост Сан-Микеле, чтобы атаковать правый фланг армии Колли, в то время как Массена переправился через Танаро для обхода ее левого фланга. Но Колли, понимая, что его позиция плоха, оставил ее в течение ночи и сам двинулся на свой правый фланг, чтобы расположиться у Мондови. Случайно перед Сан-Микеле он по счастливому для него стечению обстоятельств очутился у переправы в то самое время, когда Серюрье спускался с моста. Колли остановился, развернул численно превосходящие силы и вынудил Серюрье к отступлению. Однако Серюрье мог бы удержаться в Сан-Микеле, если бы один из его легких пехотных полков не бросился грабить. 22-го Серюрье перешел через мост в Торре, Массена – в Сан-Микеле и главнокомандующий – в Лезеньо. Эти три колонны направились на Мондови. Колли возвел уже здесь несколько редутов и занял позиции правым флангом в Мадона-Вико и левым флангом в Бикок. Серюрье овладел редутом Бикок и решил участь сражения у Мондови. Этот город со всеми складами попал в руки победителя.

Жан Матье Филибер Серюрье (1742–1819). Гравюра Э. Тома с оригинала А. Руссо. Из «Альбома столетия…» (Париж, 1889)

Генерал Стенжель с отрядом всадников, превышавшим тысячу человек, преследуя противника по равнине, слишком отдалился от своих и был атакован отважной пьемонтской кавалерией, бывшей в очень хорошем состоянии. Он отдал все необходимые распоряжения, которые можно было ожидать от опытного генерала. При отходе на соединение с подкреплениями, во время атаки, он пал, смертельно раненный сабельным ударом. Полковник Мюрат во главе трех кавалерийских полков отбросил пьемонтцев и в свою очередь преследовал их в течение нескольких часов. Генерал Стенжель, эльзасец, был превосходный гусарский офицер. Он служил под командой Дюмурье и в других кампаниях на севере, был ловкий, толковый, проворный человек. В нем сочетались достоинства молодости и зрелых лет. Это был настоящий боевой генерал. За два или три дня до его смерти, когда он первым вошел в Лезеньо, туда несколькими часами позже прибыл главнокомандующий, и что бы последний ни потребовал, все было готово: дефиле и броды разведаны, проводники найдены, священник и почтмейстер опрошены, сношения с жителями налажены, в различных направлениях высланы шпионы, письма с почты захвачены, и те из них, которые могли дать сведения военного характера, переведены и изучены, приняты все меры для оборудования продовольственных складов. К несчастью, Стенжель был близорук – существенный недостаток в его положении, оказавшийся для него роковым.

В этом сражении пьемонтцы потеряли 3000 человек, восемь пушек, десять знамен, 1500 пленных, среди которых трех генералов. После сражения у Мондови главнокомандующий двинулся в Кераско. Серюрье направился на Фоссано и Ожеро – на Альба. Болье из Акви с половиной своей армии двинулся на Ницца-делла-Палья для производства диверсии в пользу пьемонтцев, но слишком поздно. Узнав о перемирии в Кераско, он отошел на По.

Эти три колонны одновременно вступили в Кераско, Фоссано и Альба. Главная квартира Колли была в Фоссано; Серюрье его оттуда выдворил.

Кераско, расположенный у слияния Стуры и Танаро, был крепостью сильной, но плохо вооруженной и совсем без продовольствия, так как находился не на границе. Это приобретение было важным. Тотчас же крепость стали приводить в состояние готовности, а артиллерийские склады были заполнены всем необходимым для завершения ее вооружения. Французский авангард перешел Стуру и продвинулся вперед за небольшой городок Бра. Между тем подход Серюрье позволил связаться через Понте-ди-Нава с Ниццей, откуда стали прибывать материальная часть и подкрепления для артиллерии. Армия в этих боях захватила много пушек и лошадей. Много их было захвачено на равнине Мондови. Через несколько дней после вступления в Кераско армия имела 60 орудий с запасом снарядов и хорошими упряжками.

Солдаты, остававшиеся в течение десяти дней без продовольствия, стали получать его регулярно. Грабеж и бесчинства – обычное следствие быстрых передвижений – прекратились. Была восстановлена дисциплина. Армия быстро изменила свой облик в обстановке изобилия и богатых ресурсов этой прекрасной страны. Кстати, и потери не были так велики, как можно было думать. Быстрота передвижений, стремительность войск и особенно искусство противопоставлять их неприятелю по меньшей мере в равном, а часто и в превосходном числе, в соединении с постоянными успехами, которых войска добивались, – все это сберегло много людей. К тому же потери все время возмещались, так как солдаты стали прибывать через все перевалы, со всех сборных пунктов, из всех госпиталей генуэзской Ривьеры, едва только пронесся слух о победе и изобилии. До тех пор нищета во французской армии была неописуема: офицеры в течение многих лет получали только по 8 франков в месяц жалованья, а штаб совершенно не имел коней. В бумагах маршала Бертье сохранился альбенгский приказ о выдаче в награду каждому дивизионному генералу по три луидора.

Кераско лежит в 10 лье от Турина, в 15 – от Алессандрии, в 18 – от Тортоны, в 25 – от Генуи и в 20 – от Савоны. Сардинский двор не знал, на что решиться; его армия пала духом и частью была уничтожена. Австрийская армия думала только о том, как прикрыть Милан. Весь Пьемонт был сильно возбужден. Двор не пользовался никаким доверием. Он склонился перед Наполеоном и просил перемирия. Многие предпочитали, чтобы армия двинулась на Турин, но Турин был сильной крепостью, и нужны были тяжелые орудия, чтобы разбить ворота. У короля оставалось еще много крепостей, и, несмотря на победы, которые были только что одержаны французами, малейшая их неудача, малейший каприз фортуны могли все перевернуть вверх дном. Две неприятельские армии вместе все еще превосходили французскую, несмотря на все поражения. Они имели значительную артиллерию и особенно кавалерию, еще не имевшую потерь.

Французская армия, несмотря на ее победы, была смущена. Она была поражена величием предприятия. Офицеры, даже генералы, не понимали, как можно думать о завоевании Италии с такой небольшой артиллерией, такой плохой конницей и такой слабой армией, которую болезни и удаление от Франции все больше ослабляли с каждым днем. Следы таких настроений в армии нашли отголосок в приказе, с которым главнокомандующий обратился к солдатам в Кераско:

Генерал Бонапарт, командующий французской армией в Италии. Английская книжная иллюстрация начала XX в.