Иэн Моррис - Почему властвует Запад… по крайней мере, пока еще. Закономерности истории, и что они сообщают нам о будущем

Люди изобрели стиль. Раскалывание камней тем, а не другим способом теперь служило отличием группы от ее соседей. Раскалывание их каким-нибудь третьим способом служило отличием нового поколения от более старших поколений. Изменения все еще были чрезвычайно медленными – если судить по нашим нынешним стандартам, по коим, если я пользуюсь сотовым телефоном четырехлетней давности (который не может показывать кинофильмы, определять мое местоположение на карте или проверять электронную почту), я выгляжу прямо-таки «ископаемым». Однако по сравнению со всем, что происходило прежде, эти перемены были стремительными.

Наилучший способ выразить себя – как скажет вам любой подросток, возвращающийся домой с волосами покрашенными в зеленый цвет или с новым пирсингом, – это украситься. Однако похоже на то, что вплоть до 50 000-х годов до н. э. почти никто так не думал. Затем, по-видимому, так думать стали почти все. То в одном, то в другом местонахождении по всей Африке возрастом позднее 50 000-х годов до н. э. археологи находят украшения из костей, зубов животных и слоновой кости. И это как раз такие виды деятельности, остатки которых сохранились, и мы можем их обнаружить при раскопках. Скорее всего, примерно тогда же появились и все прочие формы личного украшения, столь хорошо нам известные: прически, макияж, татуировки, одежда. Довольно неприятные генетические исследования дали возможность предположить, что вши на человеческом теле, которые пьют нашу кровь и живут в нашей одежде, развились приблизительно 50 тысяч лет тому назад в качестве маленького «бонуса» для первых модников.

«Какое чудо природы человек! – восклицает Гамлет, когда его друзья Розенкранц и Гильденстерн явились, чтобы шпионить за ним. – Как благороден разумом! С какими бесконечными способностями! Как точен и поразителен по складу и движеньям! В поступках как близок к ангелу! В воззреньях как близок к Богу!» [63] Шекспир У. Гамлет. Акт 2, сцена 2. И во всех этих отношениях насколько он отличается от обезьяночеловека! К 50 000 году до н. э. люди современного типа думали и действовали совершенно иначе по сравнению со своими предками. Похоже, что случилось что-то экстраординарное – что-то настолько глубокое, настолько магическое, по поводу чего в 1990-х годах обычно трезвомыслящим ученым пришлось воспарить в область риторики. Одни из них заговорили о «Большом скачке» ( Great Leap Forward ) [64] Мао Цзэдун придумал это выражение в 1957 г. для описания своего радикального эксперимента по проведению индустриализации и коллективизации в Китае. Это была одна из наихудших катастроф в мировой истории. К тому времени, когда Мао отказался от него в 1962 г., возможно, что около 30 млн человек умирали от голода (я вернусь к этому вопросу в гл. 10). Это делает «Большой скачок» довольно странным термином для описания внезапного возникновения людей полностью современного типа, однако он прижился. , другие – о заре человеческой культуры ( Dawn of Human Culture ) или даже о «Большом взрыве» человеческого сознания ( Big Bang of Human Consciousness ).

Однако при всей их драматичности, эти теории «Большого скачка» всегда были не вполне удовлетворительными. Они требовали, чтобы мы вообразили не одну, а две трансформации. Первая из них (приблизительно 150 тысяч лет тому назад) породила современное человеческое тело, но не современное человеческое поведение. Вторая трансформация (около 50 тысяч лет тому назад) породила современное человеческое поведение, но оставила неизменным наше тело. Наиболее популярное объяснение состояло в том, что вторая трансформация – «Большой скачок» – началась с чисто неврологических изменений, в результате чего изменилась система проводящих путей в головном мозге. Это сделало возможной речь современного типа, что, в свою очередь, привело к революции в поведении. Но остается загадкой, в чем именно состояло это изменение проводящих путей (и почему при этом не произошло соответствующих изменений в строении черепа).

Если эволюционная наука и оставила где-то место для сверхъестественного вмешательства, для некоей высшей силы, которая вдохнула искру божественности в «косную глину» обезьяночеловека, то это наверняка в данном случае. Когда я был моложе (и намного), мне в особенности нравилась история, с которой начинается научно-фантастический роман Артура Ч. Кларка «2001 год: Космическая одиссея» (и его памятная (хотя и не во всем соответствующая оригиналу) кинематографическая версия Стэнли Кубрика). Из дальнего космоса на Землю падают таинственные кристаллические монолиты, которые делают более совершенными обезьянолюдей нашей планеты, пока те не вымерли из-за голода. Ночь за ночью обезьяночеловек Смотрящий на Луну [65] Так переводится Moon-Watcher в классическом переводе этого романа на русский язык Норы Галь. – Прим. перев. – альфа-самец одной из групп жителей Земли – ощущает, как описывает Кларк, «будто какие-то пытливые щупальца шарят по дальним закоулкам его мозга», по мере того как монолит посылает ему видения и учит его, как надо бросать камни. «Сами атомы его примитивного мозга перестраивались в новые структуры» [66] A. C. Clarke, 1968, p. 16, 17. , – говорит Кларк. И затем миссия монолита оказывается выполненной: Смотрящий на Луну подбирает брошенную кем-то кость [67] В романе Кларка для первого убийства был использован «тяжелый заостренный камень длиной в ладонь». – Прим. ред . и убивает ею поросенка. Картина «Большого взрыва» человеческого сознания по Кларку удручает тем, что ее суть всецело составляют убийства и то, что с ними связано. Ее кульминацией становится убийство Смотрящим на Луну Одноухого, главаря обезьянолюдей из конкурирующей группы. После этого, как знает читатель, мы оказываемся уже в космической эре.

Согласно Кларку, события его романа происходят 3 миллиона лет тому назад. Вероятно, он намеревался объяснить то, как Homo habilis изобрел орудия. Однако мне всегда казалось, что подходящим моментом, когда некий благой монолит мог бы на самом деле как-то сработать, было время, когда появились люди полностью современного типа. К тому времени, когда я начал изучать археологию в колледже, я уже усвоил, что подобные вещи говорить не следует. Однако я не мог отделаться от чувства, что объяснения, предлагаемые профессионалами, были менее убедительными, нежели доводы Кларка.

Серьезной проблемой для археологов в те далекие дни, когда я был студентом, было то, что они тогда попросту не раскопали еще очень многие местонахождения, датируемые возрастом 50—200 тысяч лет тому назад. Однако на протяжении 1990-х годов, по мере накопления все новых находок, начало становиться ясно, что мы в конце концов не нуждаемся в монолитах. На самом деле «Большой скачок» сам начал распадаться на серию «детских шажков вперед», растянувшихся во времени на десятки тысяч лет.