Шетил Сандермоен - Моя русская жена. Meine russische Frau

Я должен отметить, что мои ожидания не были завышены. Все это происходило в самое напряженное время эскалации политической риторики и гонки вооружений между странами Варшавского договора и странами НАТО. Я жил в одной из стран НАТО, имевшей общую границу с СССР, поэтому принял активное участие в дискуссиях по ядерной угрозе.

Следовало ли скандинавским странам объявить себя зонами, свободными от ядерного вооружения (запретив размещение американского ядерного оружия на своих территориях), как предлагало движение за мир (под прикрытием советских инициатив, как позже выяснилось)?

Каким должен был быть ответ НАТО Советскому Союзу на их новые ракетные комплексы РСД-10, способные за несколько минут достичь любой из европейских столиц? Комплексы РСД-10 стали первыми советскими ракетами, оснащенными твердым, а не жидким топливом: то есть их можно было привести в боеготовность сразу после поступления приказа, без потерь драгоценных часов на опасную работу по заправке ракеты жидким топливом. Ракетный комплекс РСД-10 обладал таким потенциалом, что смог бы разрушить все базы и установки НАТО без предупреждения.

Таким образом Советскому Союзу удалось угрозами точечных ядерных ударов упрочить свои позиции в области нейтрализации боевых ядерных сил НАТО. Что следовало предпринять НАТО и Западу – разрабатывать новые системы вооружения для пропорционального ответа, или же протянуть руку дружбы в доказательство того, что Запад никому не угрожает? Что на самом деле происходило в Советском Союзе? Кто стоял у руля? В лентах новостей все его лидеры представлялись полусумасшедшими стариками со слабым здоровьем.

Вот при таких обстоятельствах я в первый раз приехал в Москву. Меня встречали как важного политического гостя. Принимающей стороной были комсомольская организация и Всемирная федерация демократической молодежи [7]   Всемирная федерация демократической молодежи – международное объединение молодежных движений и партий. Основана 10 ноября 1945 года на Всемирной конференции молодежи, проводившейся в Лондоне. Прим. перев. .

Как я потом не уставал повторять, название оказалось не соответствующим действительности: федерация вовсе не была всемирной , а принадлежала всего одной стране, она была скорее не федерацией , а жестким политическим кланом и уж точно не была демократической . Ну и на встречах не было видно никакой молодежи – все были значительно старше нас.

Даже несмотря на то, что организаторы нашего визита старались показывать Москву и социалистический рай с лучшей стороны, было невозможно не заметить, насколько все было убогим. Позже я сказал своим коллегам по политической деятельности, что Советский Союз никакая НЕ сверхдержава. «У них там даже туалетной бумаги нет, – делился я впечатлениями. – Люди подтирают зад газетой «Правда»! Как же такую страну можно считать сверхдержавой? Заберите у них ядерное оружие, и они ни для кого, кроме себя самих, не будут представлять угрозы». Я даже не догадывался, насколько это было правдой: не прошло и пятнадцати лет, как эта «сверхдержава» развалилась.

Конечно же, и в первый свой приезд я видел красивых девушек, но большинство сливалось с серой массой. Все эти люди выглядели несчастными страдальцами, будто их тайным желанием было оказаться в каком-нибудь совершенно ином месте.

Еще до приезда в Советский Союз у меня не было никаких иллюзий ни по поводу этой страны, ни на счет коммунизма как такового, и мой визит лишь утвердил меня в моей позиции. Позже, принимая участие в подобных молодежных конференциях, я увидел такие страны, как Куба и Северная Корея, и это сделало меня еще более ярым сторонником либеральной демократии и капитализма.

Мой второй визит в Москву случился многими годами позже. Именно тогда я встретил свою будущую жену Аню.

Мне кажется, я влюбился с первого взгляда. Она работала личным ассистентом американского гуру менеджмента, моего партнера по бизнесу и на тот момент моего босса. Он попросил меня присоединиться к нему в Москве, чтобы помочь в крупном проекте по реструктуризации компании со штатом в 300 тысяч сотрудников и с офисами по всей стране.

Аня встречала нас в московском аэропорту Шереметьево (в том же самом Шереметьеве, куда я прилетел в первый раз в 1976 году).

Аня считает, что в тот день она выглядела ужасно (у нее было сильное воспаление глаза, пришлось даже надеть повязку), я же увидел очень красивую, умную и трудолюбивую молодую женщину. В свой первый приезд в Москву я не встречал никого похожего на нее, не видел таких красивых и стильно одетых женщин. И хотя до момента, когда нами завладели серьезные чувства, прошло некоторое время, стало ясно практически сразу, что между нами пробежала искра.

Русские, как правило, весьма сдержанны, и сблизиться с ними довольно трудно. У русских женщин есть невероятная способность создавать впечатление Снежной королевы. И мне кажется, что это вдвойне так, если вы ей нравитесь! По крайней мере, с Аней именно так и было.

Она интроверт, и кажется, что она держит дистанцию, но и другие мужчины говорили, что со своими русскими женами они ощущали то же самое. Сближение заняло немало времени, но как только мы сблизились, я увидел и теплоту, и страсть.

Аня – преданный друг и партнер: она с одинаковым рвением будет и помогать советами, и критиковать меня. Нет такой боли, которая показалась бы ей незначительной и недостойной внимания. Любую рану она будет врачевать с усердием настоящего доктора. Я нахожу в ней преданность и самоотверженность, которые, без сомнения, генетически в ней заложены, да и вообще свойственны русской культуре.

Ане нравятся внимание и старая добрая галантность. Я люблю, когда она разрешает мне открывать перед ней двери и снимать с нее пальто. Она всегда говорит мне, что я джентльмен. Как это вдохновляет! Я отлично знаю, что она прекрасно может и сама о себе позаботиться, но она позволяет мне чувствовать себя настоящим мужчиной. И не просто мужчиной, а лучшим мужчиной на свете!

Русские женщины, как правило, озабочены тем, как они выглядят. Так, для Ани важно безупречно выглядеть даже для банального похода в магазин. Каждый день новый наряд. Если сказать русской женщине, что она слишком озабочена своим внешним видом, она вряд ли уловит суть претензии. Скорее она спросит в ответ: разве плохо подчеркнуть свою красоту?

Когда Аня приехала ко мне в Швейцарию, и мы путешествовали по Европе, она частенько обращала внимание на то, как ужасно выглядят женщины. «Почему бы им не одеться получше и не привести себя в порядок? – спрашивала она. – Ведь они такие красивые, но им как будто хочется это скрыть!»