Майк Дэш - Первая семья. Джузеппе Морелло и зарождение американской мафии. Предисловие Дмитрий Goblin Пучков

Самая важная улика была обнаружена, только когда утро сменилось днем. Добравшись до дна бочки, Кэри различил следы выцветшей трафаретной надписи. Это была нанесенная теперь уже поблекшими чернилами эмблема W&T. Также вдоль доски был виден полустертый серийный номер: G.223 . Два детектива посмотрели друг на друга. Наконец они нашли зацепку, которая позволяла двигаться дальше.

Основные сахароперерабатывающие заводы Нью-Йоркаскучились на дальней стороне Ист-Ривер, изрыгая дым по всей береговой линии. Остаток утра и часть дня Кэри потратил на скитания от одного завода к другому, пока наконец не нашел предприятие, клерки которого узнали эмблему, нанесенную по трафарету. Они сообщили детективу, что буквы W&T были инициалами одного из покупателей продукции завода – «Уоллес энд Томпсон», бакалейщика с Вашингтон-стрит. Номер G.223 обозначал недавнюю партию товара, состоявшую из шести безобручевых бочек сахара.

Сотрудник «Уоллес энд Томпсон» во многом помог расследованию. Он припомнил подробности заказа и сообщил Кэри, что все шесть бочек уже распроданы. Часть бочек из этой партии развалились, и товар из них продавали упаковками по пять килограммов. Остальные три бочки были проданы целиком.

Кэри задал вопрос: «Есть ли среди ваших покупателей итальянцы?»

«Только один, – ответил сотрудник, – Пьетро Индзерилло. У него кондитерская на Элизабет-стрит». Индзерилло купил две бочки сахара для своего «Кафе Пастиччерия» – популярного места встречи среди иммигрантов из рабочего класса, располагавшегося в двух шагах от салуна на Принс-стрит.

Отправив Петрозино короткое сообщение с приглашением присоединиться, Кэри устремился в Маленькую Италию.

Санитарная карета доставилатело Мадониа в городской морг к середине утра. Хирург коронера, доктор Альберт Уэстон, уже ожидал его. Он произвел быстрое и результативное вскрытие, занеся в протокол описание внешнего вида, перечислив раны и проинформировав полицию о том, что анонимная жертва лишилась жизни между половиной четвертого и четырьмя часами утра. Осмотр также выявил несколько новых улик. Уже после смерти в области лица были нанесены семнадцать отдельных ножевых ранений – по предположению коронера, в знак мести. Едва начавшая перевариваться сицилийская пища, которую Уэстон обнаружил в желудке убитого, была первым убедительным подтверждением догадки Маккласки о национальности Мадониа и о том, чем он был занят незадолго до гибели.

По окончании вскрытия Уэстон положил тело на ледовую подушку [14] Лед в те времена продавался большими блоками. Ледовая подушка ( bed of ice ) получалась путем измельчения этих блоков специальными инструментами. – Примеч. пер. при участии авт. . Это позволяло сохранить его по меньшей мере на несколько недель, пока будут проводиться попытки установить личность погибшего. Вскоре после обеда к моргу начали стекаться первые полицейские и потенциальные свидетели из того большого потока, который Маккласки направил туда в надежде, что кто-либо опознает это наводящее ужас лицо. В общей сложности мимо тела прошли более тысячи человек. Уэстон даже позволил фотографу из New York Journal – издания, принадлежавшего Уильяму Рэндольфу Хёрсту и вечно копавшегося в чужом нижнем белье, – сделать снимок трупа, лежавшего на столе. Подобные вещи обычно не одобрялись, но Journal с его кричащими заголовками, простыми текстами и обилием иллюстраций мог похвастать бо́льшим тиражом среди иммигрантского сообщества, чем любая другая газета Нью-Йорка. К вечеру полмиллиона его читателей увидели бы лицо мертвеца. Наверняка кто-то из них смог бы его опознать.

Маккласки донес информацию, полученную от Уэстона, до своих людей. Никто не мог сказать, что полиция не приложила все возможные усилия для раскрытия дела. Сотни детективов из полицейских участков по всему городу оставили свои текущие дела, чтобы допрашивать осведомителей и выискивать новые улики. Фактически в расследование были вовлечены все люди в полицейской форме. Даже искушенные репортеры криминальных новостей едва могли припомнить, чтобы львиная доля ресурсов правоохранительных сил когда-либо была брошена подобным образом на одно дело. Тем не менее к середине дня именно Кэри и независимо от него – Петрозино, а не кто-либо из тысяч офицеров Департамента полиции Нью-Йорка, наткнулись на зацепку, достойную внимания. Таинственный человек в хлипком бочонке, казалось, возник ниоткуда; никто не видел, чтобы он шатался по городу, никто не заметил чего-либо подозрительного и не имел ни малейшего представления о том, как прилично одетый сицилиец с глазами цвета каштана нашел столь ужасный конец.

Никто, кроме человека в безымянном кабинете на Уолл-стрит, который видел Мадониа один раз, за день до убийства.

Самый внимательный читательвечерней прессы раскинулся в кресле за рабочим столом в здании Казначейства Манхэттена, со все возрастающим любопытством пролистывая страницы газеты, пестрящие сведениями о расследовании тайны бочки.

Уильям Флинн был главой Нью-Йоркского отделения Секретной службы США, что делало его наиболее важным агентом в стране за пределами Вашингтона. Уроженец Манхэттена, сын ирландского иммигранта, получивший образование в государственных бесплатных школах, Флинн выглядел совсем не так, как в представлении большинства должен выглядеть правительственный служащий. Ему было тридцать шесть. Он был высок, коротко стрижен, с круглой головой, с мощным телосложением полупрофессионального бейсболиста, каковым он являлся на третьем десятке лет своей жизни, и лицом, на котором, как результат слишком большого объема сидячей работы, наметились пухлые щеки и двойной подбородок. Биография Флинна тоже мало подходила агенту Секретной службы: в 15 лет оставив школу, он стал работать сантехником, а позже несколько лет служил охранником в нью-йоркской тюрьме. Однако он был намного умнее, чем можно было бы предположить по его незапоминающемуся внешнему виду и очертаниям тела, напоминавшим сардельку. За шесть лет, прошедших с тех пор, как он присоединился к Секретной службе, шеф Флинн проторил такой карьерный путь через Новый Орлеан, Вашингтон и Питтсбург, что Джон Уилки, директор агентства, лично выбрал его для назначения на самую непростую должность, которую только могла предложить Служба. Теперь он находился здесь, на Уолл-стрит, и был самым главным детективом правительства США.

Работа Флинна заключалась в том, чтобы не допускать распространения фальшивых денег и поддельных векселей в самом большом городе страны. Пусть сегодня наиболее известной стороной деятельности Секретной службы является охрана президента, она всегда была и остается подразделением Казначейства. Служба была основана после Гражданской войны в США [15] Гражданская война в США (Война Севера и Юга; англ. American Civil War ) – гражданская война 1861–1865 годов между Союзом 20 штатов и четырех пограничных рабовладельческих штатов Севера, оставшихся в Союзе, с одной стороны, и Конфедерацией 11 рабовладельческих штатов Юга – с другой. – Примеч. ред. , в то время, когда почти половина всех наличных денег, находившихся в обороте, были поддельными. Ее первейшей обязанностью являлось поддержание непоколебимой уверенности населения в ценности доллара. К исполнению роли защитника агентство подтолкнул случай: один из предшественников Флинна в нью-йоркском отделении был понижен в должности из-за того, что неформально назначал людей для охраны президента Кливленда. Однако даже в 1903 году, уже после того, как убийство Уильяма Мак-Кинли [16] 6 сентября 1901 года на Панамериканской выставке в Буффало президент был ранен американским анархистом Леоном Франком Чолгошем. Первая пуля убийцы, стоявшего буквально в метре от президента, отскочила от пуговицы его смокинга, не причинив ему никакого вреда. Но вторая пуля попала в живот, повредила внутренние органы и застряла в спине. Несмотря на своевременную операцию, через неделю после ранения, 14 сентября Мак-Кинли скончался от осложнений раневой инфекции. – Примеч. ред. вынудило Вашингтон отнестись к проблеме более серьезно, девять десятых личного состава Секретной службы и практически весь ее бюджет были отданы борьбе с подделкой денег. Эта работа требовала незаурядных способностей. Фальсификаторы редко совершали грязные преступления, новости о которых красовались на первых полосах газет; они могли работать кем угодно и где угодно и нередко даже поощрялись за трудовые достижения. Необходимыми качествами для того, чтобы выследить их и предъявить неопровержимые улики их преступной деятельности, были терпение, дотошность и хитрость. Этих качеств Флинну было не занимать.