Библиотека КнигиКратко - Личные воспоминания

В личной переписке с братом я попросил его рассказать мне об инженерных проблемах, с которыми он столкнется. Одна из них заключалась в точной регулировке паровых машин, работавших совместно с ветряными или водяными мельницами. Решение, предлагавшееся Вильгельмом, показалось мне неудачным, и я предложил ему в качестве регулятора применить массивный, движущийся по свободной круговой орбите маятник. Соединенный с машиной с помощью дифференциального механизма, он придавал машине большую равномерность хода, тогда как применявшийся и весьма еще несовершенный регулятор Уатта 26лишь незначительно сглаживал неравномерность. Эта моя идея дала начало дифференциальному регулятору, к конструкции которого я позже еще вернусь.

Мои попытки заработать своими изобретениями в Берлине деньги окончились успехом, хотя офицерское звание ограничивало меня в выборе путей достижения этой цели. Я заключил договор с германской серебряной фабрикой И. Геннигера, по которому организовал у него мастерскую по серебрению и золочению, получая за это процент от прибыли. Это было первое заведение в Германии, выполнявшее подобные работы. Несколько позже в Англии господин Элкингтон создал подобное производство, правда основанное на другом принципе, получившем потом более широкое распространение: он использовал растворы золота и серебра в цианидах.

В переговорах с берлинской фабрикой и в процессе устроения мастерской мне помогал брат Вильгельм, получивший на своей фабрике длительный отпуск. Поскольку он хорошо проявил себя в процессе переговоров и мечтал посетить английское королевство, я решил отправить его туда, чтобы он попытался продать права на мои изобретения в Великобритании. Для этого ему пришлось продлить свой и без того затянувшийся отпуск. Большими командировочными я его снабдить не мог, и для меня всегда было загадкой, как, несмотря на скудность средств, ему удалось так успешно справиться с заданием.

Приехав в Лондон, он первым делом обратился к нашему конкуренту Элкингтону, однако тот поначалу вообще отказался от переговоров, заявив, что мы не имеем права распространять наш метод на территории Соединенного Королевства, так как его английский патент предоставляет ему исключительное право осуществлять золочение и серебрение посредством гальванического электричества и метода индукции. В ответ Вильгельм с присущим ему тактом, но довольно нагло заявил, что мы используем другой вид тока, термоэлектрический, на который его исключительные права не распространяются. Действительно, для моей установки мне удалось собрать из железа и немецкого серебра термоэлектрическую пару, которую мы и использовали для осаждения золота и серебра из гипосульфитного раствора. Благодаря этой хитрости Вильгельму удалось продать право на наш английский патент Элкингтону за 1500 фунтов стерлингов. По тем временам это была колоссальная сумма, на некоторое время решившая все наши финансовые проблемы.

По возвращении Вильгельм отправился на свой магдебургский завод, однако масштабы его производства после посещения промышленно развитой Великобритании брата уже совершенно не устраивали. Ему пришелся по душе английский стиль жизни и производства, и он пожелал переселиться туда насовсем. Я одобрил его решение, и мы вместе выхлопотали английский патент на мой дифференциальный регулятор, чтобы Вильгельм мог торговать им в этой стране.

В тот же период я сделал еще два перспективных изобретения, которые тоже можно было реализовать в Англии. Продолжая свои электролитические эксперименты, я понял, как можно получать хорошее никелевое покрытие, используя двойной соляной раствор сульфата никеля и сульфата аммония. Такое никелирование, будучи нанесенным на медные гравировальные пластины, позволяло получать гораздо большее количество оттисков, при том что качество гравюр нисколько не страдало. Я ждал от этого изобретения большой прибыли и даже заключил договор с одним из берлинских торговых домов. Но, к сожалению, вскоре после этого был найден способ покрывать пластины слоем железа, что имело перед никелированием большое преимущество, поскольку железо легко растворялось в обычной серной кислоте и столь же легко из нее восстанавливалось. Поэтому процесс никелирования в этой области потерял всякий смысл. Найденный мной способ никелирования спустя несколько лет был вновь открыт и опубликован профессором Беттгером, но серьезное применение в промышленности он получил только в последнее время.

Вторым изобретением было применение во вращающейся скоропечатной машине 27недавно созданных цинковых шрифтов. Воспользовавшись помощью искусного часового мастера Леонгардта, я изготовил модель такой машины, печатавшей великолепные литографические отпечатки с изогнутой в цилиндр цинковой матрицы. Однако впоследствии оказалось, что метод непригоден для крупного производства. Когда Вильгельм, будучи уже в Англии, по этой модели сделал настоящую машину, выяснилось, что цинковые шрифты не выдерживают скоростного режима печати. После печати 150–200 оттисков машину приходилось останавливать на довольно длительное время, так как шрифт на цилиндре стирался.

Узнав об этом, я взял шестинедельный отпуск и лично отправился в Лондон, надеясь справиться с проблемой на месте. Здесь мы арендовали под мастерскую небольшое помещение в Сити недалеко от Менсен-Хауса. Однако, несмотря на все приложенные усилия, нам так и не удалось справиться с проблемой. Зато удалось найти метод получения отпечатков даже со старинных шрифтов при помощи специального восстановительного процесса. Если я правильно помню, восстановление проводилось длительным нагреванием их в растворе солей бария. Найденному способу мы дали красивое название «антистатического», и он обратил на себя в Англии немалое внимание, вследствие чего имя Вильгельма получило там известность. Однако в то же время нам стало ясно, что торговля изобретениями – дело весьма ненадежное и оно редко заканчивается успехом, если изобретатель не обладает достаточными финансами и обширными познаниями в требуемой области.

Лично для меня главным положительным эффектом от поездки в Англию стало четкое понятие о том, что ко всем дальнейшим планам нужно подходить более критически и впредь думать не столько о возможном эффекте, сколько о прочности базиса. Это убеждение еще больше укрепилось после прибытия в Париж, где тогда, в период расцвета правления Луи-Филиппа, проходила первая большая французская промышленная выставка.

К сожалению, во время пребывания во французской столице со мной случился крайне неприятный инцидент. Еще в Брюсселе передо мной встал выбор: ехать домой напрямую или через Париж. Поэтому я договорился с Вильгельмом, что он вышлет мне деньги на дополнительные расходы непосредственно в Париж, если я сообщу ему письмом, что собираюсь ехать через Францию. Решившись на такой маршрут, я тут же выслал брату адрес, на который следовало перевести средства, и поручил отправку письма хозяину брюссельской гостиницы.