Свен Беккерт - Империя хлопка. Всемирная история

Первый центр неисламской хлопковой отрасли в Европе возник на севере Италии, в таких городах как Милан, Ареццо, Болонья, Венеция и Верона. Начиная с XII века отрасль быстро росла и стала играть важнейшую роль в экономике этих городов. В Милане, например, к 1450 году в хлопковой отрасли было занято не менее шести тысяч работников, которые изготавливали фустиан – ткань, смешанную из хлопка и льна [57]. Эти северные итальянцы стали главными производителями в Европе и сохраняли эту позицию приблизительно в течение трех столетий [58].

Существовало две причины для расцвета производства хлопка в Северной Италии. Во-первых, эти города имели длительную историю все еще активного производства шерсти, благодаря чему там имелись искусные мастера, богатые капиталом торговцы и опыт дальней торговли. Когда предприниматели решали заняться производством хлопка, они могли привлекать эти ресурсы. Они раздавали хлопок-сырец женщинам из близлежащих деревень для прядения. Они заключали договоры с городскими ремесленниками, организованными в гильдии, об изготовлении тканей из этой пряжи. Они помечали свои товары фирменными знаками и стандартизировали их, а затем по своим дальним торговым сетям отправляли их на зарубежные рынки через Средиземное море, Средний Восток, Германию, Австрию, Богемию и Венгрию [59].

Во-вторых, северная Италия легко могла получать хлопок-сырец. Действительно, североитальянская отрасль полностью зависела от хлопка из восточного Средиземноморья, который привозился из таких мест, как Западная Анатолия и территория сегодняшней Сирии. Уже в XI веке хлопковую пряжу и ткани привозили в венецианские, генуэзские и пизанские порты, что позволило людям «распробовать» хлопок. После крестовых походов начался импорт хлопка-сырца – первая подобная сделка документально подтверждена в 1125 году [60].

Когда в результате усовершенствования морских перевозок подешевела транспортировка сыпучих товаров, Венеция стала первым европейским хранилищем хлопка, Ливерпулем XII века. Некоторые купцы стали специализироваться на торговле хлопком, закупая низкокачественный хлопок в Анатолии, а более качественное волокно – в Сирии. Эти поставки дополнялись генуэзским импортом из Анатолии, с Сицилии и из Египта. Но несмотря на импорт больших объемов, европейские купцы оказывали незначительное влияние, если вообще его оказывали, на те способы, которыми хлопок выращивался в Леванте: они покупали хлопок у местных торговцев, грузили его на свои корабли и перевозили через море. Тем не менее, способность Венеции встроиться, а со временем занять главенствующее положение в средиземноморской торговле была решающим фактором успеха североитальянской хлопковой отрасли. Более того, она стала образцом для того клинка, которым европейские государства и капиталисты позднее пронзили сердце древних центров хлопкового производства [61].

Средиземноморские сети обеспечили итальянских производителей относительно простым доступом не только к хлопку-сырцу, но и к «восточным» технологиям. Североитальянские предприниматели перенимали технологии у исламского мира – некоторые из них при этом ранее попали туда из Индии и Китая. В XII веке произошло «массированное вливание внешних технологий в европейскую текстильную отрасль» – в первую очередь прядильного колеса. До введения прядильного колеса в Европе в середине XIII века европейцы, как американцы и африканцы, пряли с помощью ручных веретен. Это был медленный процесс: искусная пряха выдавала около 120 метров нити в час. При такой скорости требовалось одиннадцать часов, чтобы спрясть достаточно пряжи на одну блузу. Прядильное колесо невероятным образом повысило выработку европейских прядильщиков, увеличив их производительность втрое. Таким образом, наличие нового материала – хлопка – привело к освоению нового метода производства, и поэтому в средневековой Европе прядильное колесо еще называли «хлопковым колесом». Не столь заметным, как прядильное колесо, но все же усовершенствованием стало использование горизонтального педального ткацкого станка. Впервые примененный в Европе в одиннадцатом веке, он позволил ткачу открывать и закрывать раствор зева – образующегося между нитями основы, чтобы дать пройти челноку, – с помощью ног, освободив руки для пробрасывания уточной нити, что позволило производить материю более высокого качества. Этот станок пришел в Европу из Индии и Китая через страны исламского мира [62].

Горизонтальный педальный ткацкий станок, Милан, середина XIV века

В своем росте североитальянская хлопковая отрасль опиралась в основном на доступ к хлопку-сырцу и производственным технологиям исламского мира. Однако эти связи и зависимости стали главными уязвимыми точками для Италии; ее хлопковая отрасль осталась удаленной от источников сырья и не контролировала выращивание хлопчатника. В конечном итоге она пострадала как от укрепления исламской хлопковой отрасли, так и от потери значимости своих торговых сетей в исламском мире [63].

Однако даже до разрушения этих критически важных сетей итальянское производство столкнулось еще с одним испытанием: развитием более гибких конкурентов к северу от Альп, в городах Южной Германии. Как и их итальянские «коллеги», они полагались на поставки хлопка из Леванта. Однако в то время, как итальянские производители находились в условиях высоких налогов, высоких зарплат, четкой организации городских ткачей и цеховых ограничений, немецкие производители имели преимущество в виде более сговорчивой немецкой деревни, получая доступ к дешевой рабочей силе. К началу XV века немецкие производители пользовались этой разницей в издержках не только для того, чтобы захватить многие итальянские экспортные рынки, в том числе восток и север Европы, Испанию, Балтику, Нидерланды и Англию, но и для вторжения на рынок самой Италии [64].

Один из таких предприимчивых производителей прибыл в южногерманский город Аугсбург в 1367 году. Молодой ткач Ганс Фуггер сначала попробовал продавать хлопковые ткани своего отца, но со временем начал карьеру мастера-ткача. В следующие десятилетия он расширил свои инвестиции, в конечном итоге наняв сотню ткачей в Аугсбурге и вложив много средств в дальнюю торговлю. К моменту своей смерти он был одним из пятидесяти богатейших граждан Аугсбурга и заложил фундамент для восхождения одной из богатейших торговых и банковских семей средневековой Европы [65].

Ганс Фуггер способствовал скорейшему основанию динамично развивавшейся хлопковой отрасли на юге Германии всего за одно поколение. С 1363 по 1383 год выработка немецких ткачей фактически вытеснила ломбардские фустианы с европейских рынков. Фуггер и ему подобные предприниматели добились успеха, поскольку имели возможность использовать труд квалифицированных текстильщиков, а также доступ к капиталу и торговым сетям. В Южной Германии, у которой была долгая история льняного производства, были влиятельные купцы, которые вели дальнюю торговлю и владели достаточным капиталом для основания новой отрасли. Но у этих торговцев был также доступ к дешевой рабочей силе, рынкам Северной Европы и способность обеспечивать исполнение норм, гарантировавших качество их продукции. В результате такие города, как Ульм, Аугсбург, Мемминген и Нюрнберг, стали главными центрами производства фустианов. Эта отрасль в конечном итоге распространилась на восток вдоль Дуная и на юг, достигнув Швейцарии [66].