Хелен Расселл - Хюгге, или Уютное счастье по-датски. Как я целый год баловала себя «улитками», ужинала при свечах и читала на подоконнике

– В Дании ведь холодно?

– Да. Это же Балтика. Там всегда холодно.

– Значит, вы сможете кататься на лыжах или сноуборде?

– Я точно могу. Но не в Дании.

И я сообщала своему собеседнику, что самая высокая точка этой страны расположена всего на высоте 171 метр над уровнем моря, и чтобы покататься на горных лыжах, нужно ехать в Швецию.

– Но это же все равно Скандинавия? – вопрошали те, кто рассчитывал найти в нашем доме бесплатное шале. И я с удовольствием говорила: к моему глубокому сожалению, ближайший курорт располагается в 250 километрах от нашего нового места жительства.

Многие знакомые никак не могли уразуметь, в какую именно северную страну мы отправляемся. Мы получали множество открыток с надписью «Удачи в Финляндии!», а мама рассказывала знакомым, что мы уезжаем в Норвегию. В общем, особой разницы они не видели. Сам факт переезда из Лондона в сельский район Скандинавии рассматривался как потрясение устоев системы.

Когда контейнер увезли, у нас оставались лишь чемодан с необходимой одеждой и содержимое бара, которое нельзя было взять с собой из-за таможенных ограничений. Мы решили устроить небольшую прощальную вечеринку. На деле оказалось, что пить трехлетний лимончелло из пластикового стаканчика в холодной опустевшей комнате совсем не так приятно, как можно было бы подумать. Гостям пришлось пить стоя или сидя на полу, а их голоса эхом отдавались в пустых комнатах.

В общем, ощущение праздника нас не посетило. Никакого драматического прощания, как это нередко преподносят в кино. У большинства людей продолжалась обычная жизнь. Наш отъезд из страны опечалил лишь самых близких друзей и родных. Остальные просто зашли в гости. Один из друзей прихватил с собой маффины и термос с чаем (к тому времени у нас не было ни чайника, ни даже чая в пакетиках). Меня так тронула эта забота, что я расплакалась. Другой приятель подготовил коллаж из наших общих фотографий, а третий привез надувной матрас, чтобы нам было на чем спать в последнюю ночь.

Сырая квартира с балконом, без всякой мебели, в зимнюю ночь вызывает приступ печали. Мы с трудом устроились на довольно узком надувном матрасе и попытались заснуть, стараясь не столкнуть друг друга на жесткий деревянный пол. По размеренному дыханию Лего-Мена я поняла, что он уснул. А вот мне не спалось. Я напряженно уставилась на трещину на потолке в форме вопросительного знака, которую мы давным-давно хотели заделать. Мне казалось, что все потеряно, и ощущала себя самозванкой в этой квартире и разведенкой, хотя мы лежали, тесно прижавшись друг к другу. Этой ночью между нами ничего не было. Целую вечность я смотрела на вопросительный знак на потолке, а потом уличные фонари погасли, и все окутала тьма.

На следующий день вместе с родными и самыми близкими друзьями мы пообедали в кафе по соседству. Там были стулья и тарелки! Настоящий рай! Конечно, мы плакали – я, моя мама и школьная подруга, у которой после рождения близнецов появилась переносимость алкоголя. Там были пиво, джин и множество подарков, которые должны были поднять нам настроение. Через несколько часов подъехало такси, и мы отправились в аэропорт. Неожиданно мне захотелось прокатиться по Лондону, чтобы запечатлеть в памяти каждый мерцающий фонарь на набережной. Хотелось запомнить все это надолго – кто знает, когда снова увижу все это! Но таксист попался без сантиментов. Он врубил какой-то мощный американский рэп и распечатал новый освежитель воздуха.

Мы ехали молча. Я снова и снова прокручивала в голове план действий. «Действуй, и тогда некогда будет грустить!» – эта маниакальная философия преследовала меня вот уже тридцать три года. В мои тщательно выверенные планы входила интеграция в датское общество. Мне хотелось понять Данию и постичь все то, что делает ее жителей такими счастливыми. До этого момента традиционные новогодние пожелания у меня сводились к обещанию активно заниматься йогой, прочитать Стивена Хокинга [16] Стивен Уильям Хокинг – английский физик-теоретик и популяризатор науки, профессор математики в Кембридже; изучал теорию Большого взрыва и природу черных дыр. и сбросить несколько килограммов.

Но в этом году решение было одно: «жить по-датски» – я даже изобрела новую нордическую поговорку для нашего проекта. В течение ближайших двенадцати месяцев мне предстоит изучить все аспекты датской жизни. Буду общаться со специалистами, заклиная их, чтобы они поделились со мной секретами пресловутого датского счастья и объяснили, каким образом датчанам удается жить по-своему, не так, как остальной мир.

Последние дни накануне отъезда я просматривала прогноз погоды в Дании каждый час. В связи с этим возник мой первый вопрос: как датчанам удается быть такими счастливыми, если у них каждый день минус десять градусов? Мысль о том, как прожить после уплаты налогов, породила второй вопрос: как при 50-процентном налоге можно чувствовать себя счастливыми? Лего-Мен вел себя стоически. Его не смущали грядущие лишения. Он предпочитал думать о великих достижениях скандинавского дизайна и не волноваться по поводу бытовых проблем. А может, на настроение нации оказывает влияние особенная датская эстетика? Или у них просто повышенный уровень допамина [17] Допами́н – нейромедиатор, вырабатываемый в мозге людей и животных; вызывает чувство удовольствия. от поедания чудесных пирожных и тортов?

Мои мысли перескакивали от образования к защите окружающей среды, от генетики – к гинекологическим креслам (серьезно!), от семьи – к еде. (А вы когда-нибудь пробовали свежие датские пирожные? Это просто чудо. Как тут не порадуешься жизни?) Во мне появилась решимость отыскать ключ к счастью во всех сферах жизни. Каждый месяц я буду узнавать что-то новое и, соответственно, изменять собственную жизнь. Я включилась в личный и профессиональный квест, чтобы выяснить: что именно помогает датчанам быть счастливыми. В итоге я смогу открыть тайну счастливой жизни – по крайней мере, надеюсь это сделать. Проект «Счастье» стартовал.

Чтобы каждый из моих учителей вдохновлял меня личным примером, я попрошу их оценить свой уровень счастья по шкале от нуля до десяти, где «десять» означает полное счастье, а «ноль» – абсолютное несчастье, а все прочие деления отражают промежуточные состояния. Меня как человека, который всегда оценивал собственную жизнь на вполне респектабельную «шестерку», эксперимент увлек. И хотя в каждой открытке, полученной после ухода с работы, мне советовали жить, как Джулия Эндрюс [18] Джулия Эндрюс – знаменитая британская актриса, певица и писатель; обладательница премий «Эмми», «Грэмми», «Золотой глобус» и «Оскар». , то есть находить радость во всем, я очень скоро поняла, что между синдромом хорошей девочки, готовой всем угодить, и настоящей любовью к себе есть огромная разница.