Николас Рейнольдс - Писатель, моряк, солдат, шпион

Эньлай, Чжоу – харизматичный китайский коммунистический лидер, который встречался с Хемингуэем и Геллхорн.

Эррера, Хосе Луис (также известен как Эррера Сотолонго) – кубинский коммунист и ветеран гражданской войны в Испании, который был личным врачом и другом Хемингуэя.

В 2010 г. я занимал должность историка в «лучшем музее, который вы никогда не видели» – музее ЦРУ, расположенном в бесконечных коридорах здания эпохи Эйзенхауэра на закрытой территории в Северной Вирджинии. Мы готовились к открытию новой экспозиции, посвященной Управлению стратегических служб (УСС) – первой американской объединенной разведслужбе, которая была создана в 1942 г. Моя задача заключалась в сборе всего, что только удастся найти об этой организации, в том числе данных о ее кадровом составе.

УСС, формировавшееся в спешном порядке для борьбы с гитлеровской Германией и ее союзниками, было довольно необычной организацией – собранием представителей интеллектуальной элиты восточного побережья Америки в первоначальный момент и магнитом для талантливых людей из всех сфер деятельности, от юристов с Уолл-стрит до голливудских кинематографистов, авантюристов и солдат удачи, в их числе оказалась даже будущий автор книг по кулинарии Джулия Чайлд. УСС открывало для них возможность чуть ли не в буквальном смысле отыскивать для себя увлекательные занятия. Мало кого из этой разношерстной команды привлекала менее либеральная культура сухопутных и военно-морских сил.

Я с головой погрузился в исследование и неожиданно для себя натолкнулся на факты, которые увлекли меня в неизведанные воды. Раньше мне уже доводилось читать о том, как Эрнест Хемингуэй и полковник Дэвид Брюс из УСС «освободили» от немцев бар в отеле Ritz в Париже в августе 1944 г. Теперь же меня интересовало, нет ли каких-нибудь дополнений к этой истории. Хемингуэй не был чем-то совершенно инородным для УСС. Он любил секреты и то ощущение превосходства, которое они давали. Он жаждал действий, но не слишком годился для обычной военной службы. Его считали своим в разных социальных и экономических классах, и он легко перемещался через границы. На мой взгляд, у него было немало общего со многими представителями шпионской профессии, с которыми я встречался или о которых читал. Так что мешало ему работать на УСС? Какой на самом деле была полная история Хемингуэя и разведки во время Второй мировой войны?

Я тщательно изучал все источники, которые удавалось обнаружить. В библиографии ЦРУ упоминалось рассекреченное дело УСС, которое хранилось в Национальном архиве в Колледж-Парке, штат Мэриленд, недалеко от Вашингтона [1] История передачи дел УСС в Вашингтоне в ведение ЦРУ, а потом Национального управления архивов и документации превосходно изложена в Records of the Office of Strategic Services (Record Group 226), About the Records, archives.gov (accessed July 2016). . Никто в архиве не мог отыскать это дело, несмотря на многочасовые поиски в хранилище среди старомодных скоросшивателей с тремя кольцами. В конечном итоге один из доброжелательно относившихся ко мне исследователей творчества Хемингуэя предоставил мне копию дела УСС, которое он раскопал в 1983 г. Попутно я обнаружил другие ссылки на некогда секретные дела УСС, ФБР и Госдепартамента.

В результате многомесячного упорного труда у меня начал вырисовываться портрет Хемингуэя, который не походил ни на что известное мне ранее. Писатель пытался участвовать – чуть ли не с болезненной одержимостью, на мой взгляд, – в разведывательной деятельности и в сражениях на двух континентах начиная с 1937 г., т. е. до Второй мировой войны и во время нее. Места, где это происходило, менялись и нередко были экзотическими: поля сражений в Испании, закоулки Гаваны, джонка на реке Бэйцзян в Китае. Его, казалось, тянуло к людям, которые действовали на свой страх и риск, оставаясь в тени. В какой-то момент третья жена Хемингуэя, Марта, тайно подала прошение о его зачислении в штат УСС. Ее запрос рассматривали заместители директора и руководители направлений, которые оценивали возможности писателя в откровенных заметках на полях сопроводительных писем.

А потом я узнал нечто поразительное: Хемингуэй начал работать на другую разведывательную службу, которая совершенно не вписывалась в устоявшуюся концепцию его жизни. Этой службой был советский НКВД – Народный комиссариат внутренних дел, предшественник более известного КГБ, который, несмотря на свое название, действовал как в своей стране, так и за ее пределами во времена холодной войны.

Я наткнулся на связь с НКВД, когда стал проверять, все ли базы источников учтены в моем исследовании. Я выискивал ссылки на Хемингуэя и разведку в самых неожиданных местах. Как-то раз мне попалась на полке книга, написанная в 2009 г. отошедшим от дел офицером КГБ Александром Васильевым [2] John Earl Haynes, Harvey Klehr, and Alexander Vassiliev, Spies: The Rise and Fall of the KGB in America (New Haven, CT: Yale University Press, 2009). . В ней имелся раздел с дословными выдержками из официального досье Эрнеста Хемингуэя, которое Васильев тайно вывез из России. Приводимые Васильевым факты были убедительными. Документы о взаимосвязи Хемингуэя с НКВД говорили о том, что советский агент привлек Хемингуэя к «сотрудничеству на идеологической основе» в декабре 1940 г., когда Советским Союзом правил Сталин, было заключено соглашение о ненападении с Гитлером (пакт Молотова – Риббентропа), а в стране вовсю шли кровавые чистки, начавшиеся в 1934 г.

Как давний поклонник Хемингуэя, я почувствовал себя оплеванным, когда увидел, что он согласился работать на НКВД. Как такое могло случиться? У него всегда было много друзей с левыми взглядами, но он никогда не присягал коммунизму (или какой-то другой идеологии). Его герои олицетворяли немало американских ценностей, которыми мы дорожим и по сей день: правдивость, храбрость, независимость, сохранение достоинства в трудной ситуации, защита жертв несправедливости. Его убеждения были подлинно американскими – и революционными. Он изменил курс развития американской литературы в 1920-е гг. За несколько недель до того, как связаться с НКВД в конце 1940 г., Хемингуэй опубликовал один из величайших политических романов столетия «По ком звонит колокол». Почему такой человек согласился работать на сталинских приспешников? И почему он сделал это тайно, т. е. скрыл правду от своих друзей, родственников и читателей? Самые лучшие его творения, в конце концов, рождались потому, что он делился своим жизненным опытом, а не скрывал его.

Остановиться я уже не мог и после завершения работы над экспозицией, посвященной УСС, занялся поиском ответов на вопросы, так беспокоившие меня. Может, это ошибка, допущенная, например, при переводе или переписывании? А если нет, то как такое произошло? Как вербовка вписывается в общую картину? И что она означает для наследия Хемингуэя?