Свами Прем Вивекананда - Чандра Свами Удасин. След в вечности

«Мата очень меня любила и была рада встрече. Она стала нежно вспоминать эпизоды из моего детства. В частности, она рассказала, что после рождения я целый месяц не открывал глаза. Они с мамой боялись, что я просто-напросто слеп от рождения. Мама строго-настрого запретила Мате Джйоти кому-либо об этом рассказывать, чтобы по деревне не поползли слухи о предполагаемой слепоте… Ведь мама не оставляла надежду, что я все же открою глаза. Мата Джйоти рассказала мне, что я действительно открыл глаза ровно через месяц после рождения. Далее она отметила с огромной убежденностью: „И вот теперь, видя, сколь велики твое бесстрастие и твоя преданность Богу, я могу уверенно сказать, что в течение того месяца ты пребывал в состоянии глубокого самадхи !“»

Мы с благоговением размышляем о том, насколько глубоко и непоколебимо Свамиджи был укоренен в Божественном в своей предыдущей жизни, если это божественное состояние настолько отчетливо проявилось в нынешнем рождении. Возможно, ради того, чтобы тело-ум новорожденного получило возможность развиться и сделаться подходящим инструментом для достижения духовной вершины, проявления божественности должны были немного приглушить свою интенсивность на внешнем уровне.

Колонны святилища- самадхи и расположенный рядом с ним Дарбар-холл. На обоих зданиях частично сохранилась искусная резьба и настенная живопись (1982)

После того как Сурадж Пракаш окончил четыре класса в маленькой деревенской школе в Бхуман-Шахе, его отправили для дальнейшего обучения в деревню Хавели-Лаккха, располагавшуюся приблизительно в восьми километрах от Бхуман-Шаха, там была единственная школа в округе, где преподавали английский язык. В Хавели-Лаккхе Сурадж Пракаш жил в общежитии и попадал домой только по воскресеньям и на праздники.

В школьные годы он очень увлекался спортом. В целом он был стеснительным, но уравновешенным мальчиком. При этом было у него одно необычное качество – в отличие от своих ровесников, он не привязывался сильно ни к чему и ни к кому, даже к родственникам, включая мать и отца. И Бабаджи каким-то мистическим образом милостиво поспособствовал тому, чтобы после окончания четвертого класса Сурадж Пракаш никогда больше не жил в семье сколько-нибудь продолжительное время. Так Сам Господь готовил почву для глубокого бесстрастия, которое позднее в полную силу проявилось в жизни Его возлюбленного дитяти.

Когда Сурадж Пракаш немного подрос, он очень полюбил волейбол. Он сам рассказывал о том, как его увлеченность спортом порой становилась причиной проблем: «Когда мне было тринадцать лет, я учился в восьмом классе и жил в общежитии в Хавели-Лаккхе. Я очень любил спорт. В то время мне одинаково нравились футбол и волейбол. В общежитии ужин готовили рано, потому что электричества не было. Я же постоянно ходил в спортивные секции, а поэтому возвращался уже довольно поздно вечером. Старший брат этого тела тоже жил в том же общежитии. Ему было поручено сохранять для меня порцию еды, потому что футбольное поле располагалось довольно далеко и я попадал в свою комнату уже затемно. Как-то раз он очень рассердился и сурово шлепнул меня за то, что я каждый день прихожу так поздно».

Помимо спорта, Свамиджи увлекался игрой на флейте. Когда ученики отрабатывали физические упражнения, кто-нибудь из школьников отбивал ритм на барабане, а Сурадж Пракаш играл на флейте. Когда мы спросили у Свамиджи, не занимался ли он также и пением, он с улыбкой покачал головой: «Я был очень застенчив от природы. Однако я пытался научиться игре на фортепьяно… даже разучил две песни из фильмов».

Некоторое время назад мы связались с Шри Джамной Дассом Гумером из Джелалабада (Пенджаб). В детстве он дружил со Свамиджи – они были знакомы с 1945 года, когда оба учились в государственной школе в Хавели-Лаккхе. В десятом классе они жили в одной комнате в общежитии, так что Джамна Дасс имел возможность наблюдать Свамиджи с очень близкого расстояния. Джамна рассказал, что ему очень нравился этот красивый и невинный парень – Сурадж Пракаш. В то время общежитием заведовал некий Сардар Кесар Сингх. Этот человек любил философию и был необычайно чист душой, и он тоже искренне полюбил Сураджа Пракаша. Возможно, он уже тогда разглядел в этом юноше нечто особенное.

Во время летних каникул Сурадж Пракаш дважды приглашал своего друга Джамну Дасса к себе в гости в деревню Бхуман-Шах, и во время этих визитов они жили в гостевом домике деры . Этот домик назывался «Бурдж». Там к ребятам выказывали особое отношение, даже еду готовили особую. Сурадж Пракаш показал своему другу всю огромную деру , а также окрестности. В те дни дера была воистину огромна, только в ее конюшнях содержалось около сотни лошадей. Сурадж Пракаш был искусным наездником, он частенько путешествовал между родной деревней и Хавели-Лаккхой на коне.

Еще одна замечательная черта Сураджа Пракаша – врожденная жизнерадостность. Он всегда выглядел счастливым. Господь Кришна сказал нам, что «внутренняя жизнерадостность» – это неизменная черта йогина, и развивается она только лишь в результате полного уничтожения привязанностей, жадности, зависти, эгоизма и так далее. Такой настрой был совершенно естественным для Сураджа Пракаша. Кроме того, у него абсолютно не было привязанности к вкусной еде. Если ему из дому передавали какое-нибудь особенное лакомство, он с удовольствием делился с друзьями.

Следующая цитата дает нам представление о том, как Свамиджи жилось в общежитии в тот период. До сегодняшнего дня у Свамиджи сохранился маленький шрамик вверху на правой стороне лба. Когда мы спросили, где и при каких обстоятельствах он этот шрам получил, Свамиджи написал: «В то время я учился в десятом классе школы в деревне Хавели-Лаккха и жил в общежитии. Однажды ночью разразилась ужасная гроза, а мы как раз спали на открытой веранде. Ученики вместе с кроватями и матрасами стали перебираться внутрь – на закрытую веранду. Когда я укладывал матрас на кровать, рядом стоял другой ученик, удерживая свою кровать в вертикальном положении. Кровать выскользнула у него из рук и, падая, стукнула меня ножкой по лбу. Рана стала обильно кровоточить. Друзья принесли глины, приложили ее к ране и повязали какой-то тряпочкой. Утром меня отвезли в больницу, где сделали нормальную перевязку».

Учитель пенджабского языка Гьяни Дилип Сингх особенно полюбил этого обаятельного мальчишку. В десятом классе только шесть из двадцати пяти учеников сумели сдать экзамены, и в их числе были наши два друга. Свамиджи рассказывал, что Джамна Дасс был очень прилежным учеником. А Джамна Дасс поведал нам, что, хотя Сурадж Пракаш имел природную склонность к спорту, он также был очень проницателен и умен. При этом он мало сидел над книгами. Для того чтобы сдать экзамены, ему было достаточно тех знаний, которые он усвоил на уроках, а после школы Сурадж делал уроки редко.