Эрик Форд - Опасная игра Путина. Между Ротшильдами и Рокфеллерами

– Люди не могут быть свободными, когда им постоянно напоминают, что власть выше их, а они ничтожны перед ней, – горячилась Елена. – Так воспитывают только рабов, – надо ли удивляться, что рабство прочно вошло в русскую душу?

– История рабства в России насчитывает много веков, – продолжала Елена. Путешественник пятнадцатого века сообщает, что «род московитян хитрый и лживый», – из-за этого московитяне дешево ценятся на невольничьих рынках Востока. Один мой приятель, которому я прочла этот отрывок, сказал, что нет большого греха в хитрости и лживости, если с их помощью можно избежать рабства. Он не понимает, – с возмущением говорила Елена, – что лучше умереть с честью, чем жить во лжи: вот вам влияние рабства на нас!..

– К моменту освобождения русского народа от крепостного рабства он приобрел худшие качества, которые несет рабство вообще, – рассказывала Елена. – Историк Кавелин указывал на склонность русских к воровству, обману, плутовству, пьянству, на дикое и безобразное отношение к женщине. Вам приведут множество примеров жестокости и бесчеловечия русского народа, писал Кавелин.

– И не верьте рассказам о русском смирении и покорности, – говорила Елена, – это не смирение, это ипохондрия. Обратной стороной этого так называемого смирения являются необычайное русское самомнение и крайне болезненное самолюбие, – Фрейд определил бы это как особого рода психопатию, основанную на скрытых патологических комплексах…

Я позволил себе не согласиться с моей собеседницей и сказал, что русский народ совершил немало великого, а его огромный вклад в мировую культуру – несомненен.

Глаза Елены сердито блеснули и она живо возразила:

– Если вы вспомнили о деятелях нашей культуры, то и они признавали, что в русском народе крепко сидит сознание раба. Пушкин писал:

Другой наш поэт, Лермонтов, сказал еще более резко:

Чернышевский говорил (вы слышали о нем?): «Нация рабов – сверху донизу все рабы».

Чехов признавался (уж о нем-то вы слышали!), что по капле выдавливал из себя раба, – сколь же капель надо выдавить из русского народа, чтобы из него вышло рабство! Русский народ так никогда и не был свободным, за исключением двух коротких периодов: с февраля по октябрь 1917 года и в конце 1980-х годов, на финише горбачевской перестройки. Слишком мало, чтобы воспитать нацию свободных людей! А власть всячески мешает этому и вместо того, чтобы помочь народу избавиться от рабства, поддерживает у нас рабское сознание. Власть не хочет вести с народом диалог о свободе; действия власти представляют собой маневры, в которых череда отступлений сменяется неприкрытым насилием. Впрочем, чему удивляться, если во главе нее стоит человек, вышедший из самой страшной в мире тайной полиции, которая погубила миллионы граждан своей страны! Это enfant terrible (ужасное дитя. – Э.Ф. ) коммунистического монстра, жестокого, бесчеловечного и лживого.

Пораженный столь темпераментным рассказом, я должен был отчасти согласиться с доводами Елены. Прибавьте к этому постоянную надежду русских на государство, которое, невзирая на все его жестокости, веками было защитником народа от смертельных внешних угроз. Впрочем, Елена доказывала мне, что угроза с Запада, например, всегда была для русских правителей отличным прикрытиям их неблаговидных дел. Даже когда этой угрозы в действительности не было, о ней постоянно говорили, на нее ссылались, дабы получить карт-бланш на свою деятельность внутри страны.

– Вы подумайте, во что превратится вся история России, если хоть на минуту предположить, что союз с Западом, вхождение в число западных стран было бы полезнее для русских, чем союз с Востоком, – говорила Елена. – Не случайно, в русском пантеоне святых одно из первых мест по значимости занимает Александр Невский (феодальный правитель, которому ценой верной службы монгольскому хану Батыю удалось получить право управления покоренными монголами русскими землями. – Э.Ф. ). Он был, есть и будет для нас образцом правителя, который победил Запад, заключил союз с Востоком и заложил основы «евразийской империи». Всякие попытки объективного анализа деятельности этого князя объявляются «русофобией».

Другой образец – Иван Грозный, о котором мы с вами уже говорили. Ему охотно прощают все его страшные злодеяния и обвиняют в клевете тех, кто пишет о его зверствах. Еще бы, – ведь он истинно русский православный царь! Самое ужасное, что его апологеты сравнивают число людей, убитых этим царем (естественно, сильно преуменьшая цифры), с числом людей, убитых в то же время европейскими монархами, – и гордятся тем, что Иван Грозный будто бы убил всего несколько тысяч человек, а европейские монархи – больше! Такая изуверская логика опять-таки является проявлением рабской психологии, равнодушного и презрительного отношения к человеческой жизни.

– О влиянии Запада, которое нам якобы по большой части лишь вредило, и говорить особенно нечего, – продолжала Елена. – Всего один пример: Россия в семнадцатом веке, до реформ Петра Великого. Вот вам русская православная держава; западное влияние ничтожно, – русская национальная идея существует практически в чистом виде. И что же? Процветающее государство, счастливый народ? Ничего подобного! Жесточайший произвол власти, ужасающее бесправие народа, крепостное рабство, отсталость культуры, торжество религиозных мракобесов! И, как следствие всей этой мерзости, беспрерывные бунты, отличающиеся не меньшей жестокостью, чем властный произвол.

Кстати, единственной отдушиной, через которую в Россию могли проникать прогрессивные веяния, была Украина. Польско-литовское государство, в состав которого до семнадцатого века входила Украина, являлось частью европейского мира, – и Украина, соответственно, тоже. В отличие от России, здесь развивалась высокая культура, существовала передовая общественная мысль. Знаете ли вы, что наш русский Гуттенберг, первопечатник Иван Федоров, изгнанный религиозными мракобесами из России, смог продолжить свою деятельность именно на Украине, в городе Львове? Именно там он создал свои шедевры книгоиздательского дела.

В семнадцатом веке Украина была примером для образованной части русского общества. Русские «западники» («западниками» в России называют тех, кто предпочитает западную культуру азиатской. – Э.Ф. ) в это время многое заимствовали с Украины; в их числе, между прочим, были Нарышкины – из этого семейства происходила мать Петра Великого.