Колдер Уолтон - Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6

Наряду с поддержанием разведывательных связей с Малави и Замбией МИ-5 также удавалось осуществлять некоторый контроль над заговорщицкими устремлениями воинственного родезийского политика сэра Роя Веленски – бывшего профессионального боксера, «быка, а не человека», как отметил премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан. Поговаривали, вероятно небезосновательно, что Веленски был движущей силой объявления чрезвычайного положения в Ньясаленде в марте 1959 г. Будучи премьер-министром Федерации Родезии и Ньясаленда с 1957 г., Веленски пытался изобразить свое правительство оплотом борьбы с коммунизмом в надежде на то, что Великобритания закроет глаза на его расистскую политику. Однако Макмиллан испытывал сильную личную неприязнь к Веленски и был далеко не готов закрывать на это глаза. Подозрения Макмиллана в отношении Веленски были такими сильными, что он разрешил прослушивать его номер в «Савойе», когда тот в 1963 г. был в Лондоне 125.

Одним из частых и надоевших нелепых утверждений Веленского было: коммунизм – раковая опухоль, растущая по всему Африканскому континенту, а он и его правительство – лекарство от нее. Однако, как указала МИ-5, в реальности все было совершенно иначе. Генеральный директор МИ-5 сэр Роджер Холлис лично бросил вызов насаждению Веленски паникерских настроений, когда они встретились в сентябре 1962 г. Согласно отчету Холлиса об этой встрече, он без обиняков сказал Веленски то, что он уже докладывал в Объединенный центр разведслужб: коммунизм – не такая уж и большая угроза в Африке, как первоначально казалась. Он сказал, что, хотя усилия Советов, скорее всего, будут нарастать по мере получения опыта работы на этом континенте, они в настоящий момент являются «новичками в Африке, и им многому предстоит научиться». Он признал, что поток африканских студентов в Университет Патриса Лумумбы в Москве и другие институты стран восточного блока растет, но предположил, что этих студентов гораздо меньше и они менее способные, чем те студенты, которые едут учиться в университеты Великобритании и Америки. Однако самой поразительной в отчете Холлиса о своей встрече с Веленски была та ее часть, которая затрагивала тему поездок африканских министров в страны восточного блока: «Сэр Рой спросил меня, не считаю ли я важным то, что так много министров стран, недавно получивших независимость, приезжают в Советский Союз с визитами. Я ответил, что это естественно: Советский Союз продемонстрировал фантастическое развитие от отсталой России в 1917 г. до настоящего времени, и, очевидно, африканские страны хотят развиваться очень быстро. Они хотели увидеть, как это было сделано. Более того, в колониальные времена Россия и коммунизм были запретным плодом, так что неудивительно, что после получения независимости они хотят на него взглянуть. Я сказал, что, на мой взгляд, ряд министров, которые ездили в Россию, прекрасно понимали, что в коммунизме таятся опасности, и были в этом отношении настороже, так как об этом говорилось на брифинге, который мы для них проводили, и об этом их годами предупреждали их собственные службы безопасности» 126.

МИ-5 не сохранила должность офицера связи по вопросам безопасности в Солсбери после роспуска Центральноафриканской федерации в конце 1963 г. во многом благодаря победе на выборах белого представителя Родезийского фронта в Южной Родезии (позднее переименованной в Родезию), которая окончательно решила судьбу федерации. Вместо этого офицер связи МИ-5 по вопросам безопасности был переведен в Преторию, где он отвечал за связь и обмен информацией с британскими территориями – Басутолендом, Бечуаналендом и Свазилендом. Тем временем FSIB, создавать который помогала МИ-5, был заменен на Центральную разведывательную организацию Родезии (CIO), созданную в 1963 г. Ее первый руководитель Кен Флауэр попытался поддерживать связи с МИ-5, но, как он заметил в своих воспоминаниях, отношения CIO с британской разведкой никогда не были близкими. После того как расистское родезийское правительство Яна Смита в одностороннем порядке провозгласило независимость от Великобритании в ноябре 1965 г., Родезия, как и Южная Африка, выпала из Содружества, после чего SIS, которая, как известно, имела своего сотрудника в Солсбери начиная, по крайней мере, с 1960 г., взяла на себя ответственность за разведывательные отношения между Великобританией и правительством Родезии. Некоторые хорошо осведомленные люди отмечали, что SIS поддерживала неофициальные связи с экстремистским правительством Яна Смита на протяжении жестокой партизанской войны, которая велась в Родезии в 1970-х гг.

Кен Флауэр, который остался, чтобы работать со Смитом после провозглашения Родезией независимости, безуспешно пытался наладить официальную связь между CIO, МИ-5 и SIS. И хотя почти ничего широко не известно о тайных каналах связи, которые она имела с правительством Родезии, ясно, что одной из величайший неудач SIS в постколониальной Африке была ее неспособность признать, что реальные дестабилизирующие угрозы в Родезии исходили не от национально-освободительных устремлений чернокожих, а от экстремизма белых – «неудачи Сербитона» (Сербитон – район Лондона, входящий в состав боро Кингстон-апон-Темз и расположенный на правом берегу реки Темзы. – Пер.), как Макмиллан назвал Смита и его последователей. Кажется вероятным, что, как это было на предыдущих аналогичных переговорах, МИ-5 подслушивала разговоры членов родезийской делегации на переговорах о независимости страны, которые проходили в Лондоне в Ланкастер-Хаус в 1979–1980 гг. Во многих отношениях именно эти переговоры заставили SIS и правительство Великобритании прийти к губительному выводу, что высокообразованный и зверски умный Роберт Мугабе – лучший выбор для Зимбабве, которой стала Родезия после обретения независимости в 1980 г. 127

Таким образом, британская разведка влияла на то, как заходило солнце колониальной Британской империи в Африке, разными способами, получая и успешные результаты, и неудачи. МИ-5 снабжала правительство Великобритании чрезвычайно секретной дипломатической информацией о ряде африканских национальных лидеров до и после обретения колониями независимости. Ее оценки успокаивали страхи Уайтхолла в отношении коммунистических взглядов некоторых лидеров антиколониального движения, таких как Нкрума и Кеньятта. МИ-5 также помогала реформировать работу местных разведывательных служб, когда начались антиколониальные восстания и было введено чрезвычайное положение, как в Кении и Ньясаленде. Однако реформы разведки были проведены в Кении слишком поздно, уже после начала восстания мау-мау, в результате чего британские чиновники в Лондоне и Найроби получали мало достоверной информации, с которой можно было работать. Это объясняет то замешательство, которое испытали англичане, а затем их слишком острую реакцию и потрясающую степень насилия, которое они развязали в колонии. Эта история повторялась неоднократно, когда Великобритания сталкивалась с антиколониальными восстаниями на Кипре и в Адене. Именно на Ближнем Востоке британская разведка испытала самые большие трудности по мере ослабления британского влияния в этом регионе, но в то же время Лондон пытался здесь цепляться за то, что он называл своими «жизненными интересами».