Колдер Уолтон - Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6

Когда Вторая мировая война близилась к концу, МИ-5 стала получать поток разведывательных донесений, предупреждающих о том, что Иргун и «банда Штерна» не просто планируют акты насилия по мандату Палестины, а собираются устраивать нападения на территории самой Великобритании. В апреле 1945 г. срочное сообщение из SIME содержало предупреждение о том, что Победа в Европе (День Победы, V-day) будет Д-днем (днем начала операций) для еврейских террористов на Ближнем Востоке. Затем весной и летом 1946 г. одновременно с острой эскалацией насилия в отношении англичан в Палестине МИ-5 получила достоверные донесения из SIMЕ о том, что Иргун и «банда Штерна» планируют отправить пять террористических «ячеек» в Лондон «работать, как IRA».

Пользуясь их собственными выражениями, террористы намеревались «бить собаку в ее собственной конуре». Донесения SIME были сформированы на основе допроса схваченных боевиков Иргун и «банды Штерна», местных агентов полиции в Палестине и благодаря связям с официальными сионистскими политическими группировками вроде «Еврейского агентства». В них утверждалось, что среди объектов для убийства значатся министр иностранных дел Великобритании Эрнст Бевин, которого считали главным препятствием к созданию еврейского государства на Ближнем Востоке, и сам премьер-министр. До своего ухода в отставку с поста генерального директора МИ-5 сэр Дэвид Петри предупреждал, что всплеск насилия против англичан в Палестине, планируемое расширение операций Иргун и «банды Штерна» и перенос их на территорию Великобритании означают, что «явно виден сигнал опасности». Новый генеральный директор МИ-5 сэр Перси Силлитоу был настолько встревожен, что в августе 1946 г. лично проинформировал премьер-министра о сложившейся ситуации, предупредив его, что кампанию политических убийств в Великобритании нужно рассматривать как реальную возможность и что его собственное имя, по имевшимся данным, находится в списке объектов нападения «банды Штерна» 12.

Список «достижений» Иргун и «банды Штерна» во время войны гарантировал, что МИ-5 серьезно отнеслась к этим предупреждениям. В ноябре 1944 г. «банда Штерна» убила британского статс-секретаря на Ближнем Востоке лорда Мойна, когда он возвращался на арендуемую виллу после официального ланча в Каире. Мойн, наследник династии Гиннесс, был состоятельным человеком со связями, и его убийство вызвало бурную реакцию у Черчилля. Глава страны в годы войны поддерживал сионистов и с начала 1900-х гг. знал сионистского политического лидера Хаима Вейцмана (который позднее станет первым президентом Израиля), когда сам он был членом парламента, а Вейцман – преподавателем в Манчестерском университете, но, несмотря на свое личное возмущение гангстерами из «банды Штерна», он призывал к выдержке. Однако за убийством Мойна последовала эскалация насилия в Палестине: после инцидентов против англичан боевики Иргун и «банды Штерна» подверглись кровавой расправе. В середине июня 1946 г. после нападений боевиков Иргун на пять поездов и десять из одиннадцати мостов, соединяющих Палестину с соседними государствами, у Лондона кончилось терпение. Британские вооруженные силы провели массовые аресты по всей Палестине (операция под кодовым названием «Агата»), которые достигли своей кульминации 29 июня – дня, известного как «черный шаббат», потому что это была суббота, когда были арестованы свыше 2700 руководителей и рядовых членов сионистского движения, а также членов еврейской подпольной военной организации (Хагана) и их ударных отрядов (Палмах). Ни один из лидеров Иргун или «банды Штерна» не попался во время этой облавы, и в результате аресты только подтолкнули их к более жестоким ответным действиям. 22 июля боевики Иргун нанесли сокрушительный удар (операция под названием «Птенец») в сердце британской власти в Палестине, взорвав бомбу в гостинице «Царь Давид» в Иерусалиме, в которой размещалось официальное британское руководство по мандату в Палестине и которая служила штаб-квартирой британской армии в Палестине и всех разведывательных служб, работавших там 13.

Взрыв был спланирован руководителем Иргун Менахемом Бегином, который позднее стал шестым премьер-министром Израиля и лауреатом Нобелевской премии мира совместно с президентом Египта Анваром Садатом. Утром 22 июля шесть молодых бойцов Иргун вошли в гостиницу, переодетые арабами, неся молочные бидоны, набитые пятьюстами фунтами взрывчатки. В 12:37 они взорвались, снеся юго-западный фасад здания, отчего произошло обрушение нескольких этажей гостиницы, приведшее к смерти 91 человека, включая английских гражданских лиц, арабов и евреев – некоторые из них были изувечены до неузнаваемости, – и 45 человек получили ранения. Позже Бегин утверждал, что он предупреждал о взрыве, но его предупреждения были проигнорированы британскими властями: перед взрывом молодая представительница Иргун по имени Адина Хай-Ниссан сделала три телефонных звонка на коммутатор гостиницы, а также во французское консульство и газету «Палестина пост». Но на самом деле – и ее боссы-террористы прекрасно это знали – организация Иргун делала так много предупреждений, что британская полиция их уже не рассматривала всерьез, и взрыв прогремел через пятнадцать минут после прозвучавшего предупреждения, оставив мало времени на эвакуацию 14.

Главный секретарь Палестинского мандата сэр Джон Шоу, который едва не погиб при взрыве и ушел затем работать в МИ-5, твердо стоял на том, что не получал предупреждения о взрыве, – частным порядком он записал в досье МИ-5, что рассматривал возможность предъявить иск Бегину за клевету в его книге «Бунт» (1951), в которой он утверждал, что Шоу не обратил внимания на их предупреждение. Шоу наглядно описал члену парламента лейбористу Ричарду Кроссману, как он потерял во время взрыва почти сотню своих «лучших офицеров и старых друзей», а непосредственно после него помогал откапывать истерзанные тела из-под обломков и побывал на тринадцати похоронах всего за три дня. Взрыв был таким мощным, что тело генерального почтмейстера было выброшено из гостиницы через улицу на здание, где размещалась Молодежная христианская организация, со стен которого его останки пришлось буквально соскребать. У одного служащего отеля лицо было почти полностью разрезано надвое осколками летевшего стекла. На одной фотографии, сделанной на месте трагедии, можно увидеть машинистку, сидящую на груде обломков с отрубленными пальцами, все еще лежащими на клавиатуре пишущей машинки. В послевоенных дневниках Гая Лиддела говорится, что после взрыва Шоу срочно улетел в Лондон, где он проинформировал JIC: «Он [Шоу] был явно сильно потрясен произошедшим с ним недавно. Главной идеей его выступления, [адресованного] JIC, была его убежденность в том, что палестинские арабы не пойдут на компромисс. Он был уверен, что нам повезло, что похороны арабов – жертв теракта в гостинице «Царь Давид» – прошли без серьезных инцидентов. Он считал вполне вероятным, что, хотя арабы знают, что в уличном бою с евреями они не могут надеяться на победу, они могут в любой момент совершить какой-нибудь акт насилия, который приведет к тому, что обстановка «вспыхнет». Это может даже привести к Священной войне».