Колдер Уолтон - Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6

Особым источником беспокойства для МИ-5 и DIB, который был как заноза в англо-индийских отношениях в начале холодной войны, являлся В.Н. Кришна Менон – главный смутьян левого крыла партии Индийский национальный конгресс. Менон был одним из ближайших доверенных лиц Неру, будучи первым высоким комиссаром Индии в Лондоне после обретения ею независимости, а позднее стал министром иностранных дел и представителем Индии в Организации Объединенных Наций. МИ-5 и DIB объединяло глубокое недоверие к Менону, которого Гарольд Макмиллан назвал «гладким и фальшивым». В МИ-5 хорошо знали Менона: до получения Индией независимости он провел большую часть своей карьеры в Лондоне, где работал барристером, и в 1932 г. помогал создавать Индийскую Лигу – неофициальный рупор партии Индийский национальный конгресс в Великобритании, а позднее также стал советником Лейбористской партии в Сент-Панкрасе. За его деятельностью в Лондоне в 1930-х гг. пристально следили и ИПР, и МИ-5. В 1929 г. в МИ-5 на него было заведено досье, а из-за подозрений в том, что он поддерживает связи с Коммунистической партией Великобритании, в декабре 1933 г. был получен ордер министерства внутренних дел на перехват его корреспонденции. В заявлении на получение такого ордера он был назван «важным деятелем индийского революционного движения», и последующие расследования МИ-5 быстро подтвердили, что он вращается в «коммунистических кругах» – во время войны он был изгнан из Лейбористской партии из-за своих связей с коммунистами. Задолго до обретения Индией независимости МИ-5 таким образом составила подробную картину деятельности Менона, заполнив информацией несколько толстых папок 35.

Назначение Менона высоким комиссаром Индии в Лондоне сразу же после получения Индией независимости вызвало в МИ-5 сильное беспокойство. И хотя там немедленно перестали навешивать на него ярлык явного коммуниста, по оценке МИ-5, его политическая деятельность была «розовой» с «сильным уклоном влево». Однако большую тревогу, чем политика Менона, вызывала политика тех людей, с которыми он общался, и некоторая его другая деятельность. Расследования МИ-5 выявили его любовную связь с женщиной, известной своими симпатиями к коммунистам; его проблему с наркотиками; коррупционным путем полученные контракты, включая выгодные сделки купли-продажи оружия, для индийских компаний; и тот факт, что он пользовался своим служебным положением в личных целях. В МИ-5 отметили, что его банковский счет и банковские счета Индийской Лиги были так переплетены, что вряд ли какая-нибудь проверка смогла бы их распутать. Заместитель генерального директора МИ-5 Гай Лиддел выразил свое мнение о длительном пребывании Менона на посту высокого комиссара в Лондоне:

«Какими бы ни были его политические убеждения, а они, по-видимому, склоняются сильно влево, Менон явно бесчестный, аморальный человек, приспособленец и интриган…Является или нет пребывание Менона на посту высокого комиссара меньшим из двух зол, отношения между ним и мисс Таннард [его любовницей], которая является по меньшей мере сочувствующей ему, представляются очень важными. Пока эти отношения продолжаются, разумно предположить, что все интересное, что Менон узнает, будет передано через нее Коммунистической партии.

На мой взгляд, если бы это было возможно, было бы гораздо лучше сократить наши потери и избавиться от Менона. Я сомневаюсь, что он может рассказать Коммунистической партии больше, чем им уже известно. Пока он остается в своей должности, безопасное положение по отношению к Индии, будь то передача документов или посещение индийцами курсов, остается плохим. Присутствие Менона здесь по-настоящему портит всю ситуацию» 36.

Как только Менон был назначен высоким комиссаром, МИ-5 предупредила Объединенный комитет разведывательных служб (JIC) о том, что его положение представляет серьезный риск для безопасности Великобритании. На экстренном заседании JIC в августе 1947 г., которое не было зафиксировано в официальном протоколе, генеральный директор МИ-5 (Силлитоу) и его заместитель (Лиддел) предупредили, что Менон – «первоклассный интриган с аморальным прошлым», который, возможно, будет передавать информацию своим сторонникам из числа коммунистов в Лондоне, от которых она, вероятнее всего, попадет в Москву. МИ-5 выявила по крайней мере двенадцать сочувствующих коммунистам и их попутчиков из числа служащих Индиа-Хаус (здание, в котором с 1947 г. помещается дипломатическое представительство Республики Индия, возглавляемое высоким комиссаром; ранее там находилось министерство по делам Индии. – Пер.) в Лондоне и предостерегла JIC, что с учетом этих и других связей Менона с коммунистами невозможно защищать информацию, совместно используемую с представительством Индии, как это неизбежно придется делать британскому правительству после 1947 г. 37

В результате давления, оказанного МИ-5, в JIC согласились с тем, что правительственную информацию, передаваемую представительству Индии, следует тщательно отбирать, а английских министров, с которыми встречался Менон, придется предупредить о его связях. Чтобы обойти его, МИ-5 начала выступать в роли канала для безопасной передачи информации через DIB в Индии напрямую правительству Индии. В DIB разделяли озабоченность МИ-5 в отношении Менона: Муллик отказался назначить офицера связи по вопросам безопасности от DIB в Индиа-Хаус, пока там работал Менон, боясь, что важная информация, имеющая отношение к государственной тайне, через него попадет в руки английских коммунистов 38.

И хотя МИ-5 и, очевидно, DIB в Индии не полностью оценили это, долгое пребывание Менона в Лондоне во многом сделало его англичанином. К тому моменту, когда в 1947 г. он стал высоким комиссаром в Лондоне, единственным языком, на котором он говорил, был английский; он почти забыл свой родной язык – хинди, а также предпочитал английскую еду и твидовые костюмы острой приправе карри и традиционной индийской одежде. Однако страхи МИ-5 в отношении прокоммунистических и просоветских симпатий Меннона не были воображаемыми. По крайней мере однажды в его дальнейшей политической карьере в Индии КГБ оплачивал его расходы на избирательную кампанию 39.

В 1955 г. занялась заря новой эры в советско-индийских отношениях и, следовательно, в отношениях Запада с Индией. Неру и советский премьер Никита Хрущев обменялись государственными визитами, и на следующий год Неру выступил с открытой критикой западного «империализма» во время Суэцкого кризиса – события, которое он осудил как акт «неприкрытой агрессии», хотя и не подверг критике жестокое подавление Советским Союзом восстания в Венгрии в том же году. Неру также восхищался достижениями Советского Союза в науке и технике, особенно в ядерных исследованиях. Тем временем КГБ развернул необычайно активную деятельность в Индии, в которой присутствие советской разведки стало более представительным, чем в любой другой развивающейся стране мира. Индия при Индире Ганди – дочери и преемнице Неру – также стала, очевидно, ареной «активных мероприятий» КГБ в большей степени, чем в любой другой точке мира. Результатом близости Индии к Советскому Союзу во время холодной войны стала массовая перестановка западных приоритетов. Вообще говоря, правительство США поддерживало Пакистан, чтобы тот выступал в роли стратегического заслона от советского влияния в Индии.