Колдер Уолтон - Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6

Организация MSS, определенная в 1939 г., не способствовала сбору разведывательной информации или ее оценке. Ее директор Дэлли сидел в Сингапуре, а его заместитель – в Куала-Лумпуре. Что еще хуже, финансы, которые имела MSS в своем распоряжении, были очень малы с учетом масштаба ее задач. После начала чрезвычайного положения Дэлли попытался ответить на критику, жалуясь на то, что в его службе «отчаянная нехватка личного состава». И он не ошибался. В 1946 г. в ее штате состояли всего четыре офицера-европейца, которым он мог предложить лишь жалкое жалованье. Работавшему в MSS переводчику платили даже меньше, чем переводчику в китайском секретариате, что делало работу в службе непривлекательной. В результате, как отмечал Дэлли, когда было объявлено чрезвычайное положение, «стали расти груды непереведенных документов, потому что в рабочем дне не было достаточного количества часов, чтобы эти немногие верные и преданные мужчины и женщины могли закончить свою работу». Тем временем в 1948 г. в особом отделе малайской полиции CID работали всего двенадцать служащих, которые тоже были поделены между Сингапуром и Куала-Лумпуром – едва ли удовлетворительная ситуация для эффективных согласованных действий разведки 7.

И хотя легко высмеивать недостатки MSS под руководством Дэлли, следует помнить о трудностях сбора разведывательной информации в Малайе. Имея незначительные финансы, MSS должна была работать в стране, в которой не было единого языка, а вместо него были в ходу несколько диалектов, а иконографическая письменность насчитывала приблизительно 10 тысяч символов. Как позднее выразился один из офицеров МИ-5, работавший в Сингапуре: «Нетрудно представить себе, какой кошмар представляют собой толкование, перевод и регистрация документов в контрразведывательной работе». Неудачи MSS до 1948 г. также следует отнести на счет исключительных трудностей, с которыми она столкнулась, когда пыталась собирать информацию о коммунистах в послевоенные годы. Многие эти трудности тянулись со времен войны. Захват Сингапура японцами в феврале 1942 г., названный Черчиллем самым тяжелым поражением в истории войн Великобритании, был унизительным провалом для британской разведки. Ни одна из секретных служб Великобритании – МИ-5, SIS, ЦПС – не предупредила о наземном вторжении японцев, а британские вооруженные силы были настолько не готовы к нему, что для защиты Сингапура не оказалось ни одного танка. Широко распространенное мнение, что орудия колониальных войск были повернуты не в ту сторону – жерлами к морю, – это более поздний миф, но правдой остается то, что у них было совершенно недостаточно снарядов для отражения наземного вторжения. В частности, SIS в предвоенные годы выделяла скудные средства на сбор информации об угрозе со стороны империалистической Японии, а ее работа на Дальнем Востоке представляла собой спектакль одного актера – одного-единственного офицера Гарри Стептоу, находившегося в Сингапуре. И хотя Стептоу был, вероятно, более эффективным сотрудником, чем изображали его очернители, вроде Филби, он не дал британской администрации в Сингапуре сколько-нибудь значительное предупреждение о японском вторжении 8.

Одним из результатов японской оккупации Малайи была утрата всех важных досье, собранных Малайским особым отделом и MSS по коммунистам. Японская секретная служба Кемпейтай использовала эти документы для совершения зверских расправ над местным населением, особенно коммунистами. Офицеры по вопросам обороны и безопасности МИ-5 в Сингапуре и Гонконге были интернированы японцами, хотя, к счастью для них, остальные служащие британской разведки, их настоящие личности и работа остались нераскрытыми. Если бы японцы установили их личности, то, вероятно, при допросах, которые, без сомнения, были бы жестокими, они могли бы выдать большие секреты, такие как система дезинформации МИ-5, и последствия этого были бы катастрофическими для разведок союзников.

MSS и Малайский особый отдел также пережили колоссальный спад в работе с коммунизмом, потому что потеряли своего лучшего агента в Коммунистической партии Малайзии. Дело Лой Тека, или Лай Тека, или «мистера Райта», – одно из самых необычных во всей истории разведки, настоящая история о человеке «плаща и кинжала». В течение своей шпионской карьеры Лой Тек был тройным агентом, работавшим в разное время на французскую, японскую и британскую разведывательные службы. По сей день отсутствие документальных данных не дает возможности сделать о нем какие-либо определенные выводы. Однако в общих чертах эта история известна. Известно, что Лой Тек был вьетнамцем или наполовину китайцем – наполовину вьетнамцем, сыном владельца магазина велосипедов, который в конце 1920-х гг. вступил в Коммунистическую партию в Индокитае (это французские колониальные территории, включавшие современный Вьетнам, Лаос и Таиланд). Он был завербован в шпионы французской службой безопасности Surete, которая в какой-то момент в начале 1930-х гг. передала его англичанам в Сингапуре и Куала-Лумпуре. В 1934 г. Малайский особый отдел внедрил его как своего агента в Коммунистическую партию Малайзии.

Лой Тек стал более успешным агентом, чем могли себе представить его первые британские кураторы. Путем постепенных арестов его непосредственных руководителей англичане подстроили ему быстрый рост карьеры в рядах компартии. Резкий скачок вверх в его карьере произошел в 1938 г., когда он был назначен генеральным секретарем компартии. Благодаря его положению не будет преувеличением сказать, что до войны англичане с успехом управляли Коммунистической партией Малайзии. Информация, поставляемая Лой Теком, дополненная педантично перехватываемой корреспонденцией, позволила англичанам с уверенностью утверждать, что они нейтрализовали Коминтерн на Дальнем Востоке. Информация Лой Тека привела в 1931 г. к аресту и тюремному заключению в Гонконге лидера вьетнамских коммунистов Хо Ши Мина 9.

После капитуляции Сингапура, как мы уже видели, британское подразделение 136 обеспечило материально-техническую поддержку и обучение состоявшей преимущественно из коммунистов Антияпонской армии народов Малайи (MPAJA).

Связным между MPAJA и подразделением 136 был китаец – высокопоставленный член Коммунистической партии Малайзии, носивший псевдоним Чин Пен. Один из его коллег в подразделении 136 позднее назвал его «самым надежным партизаном, которому доверяет Великобритания». В награду за свои подвиги в военное время через пять месяцев после окончания военных действий Чин Пен получил орден Британской империи из рук Верховного главнокомандующего союзными войсками в Юго-Восточной Азии лорда Луиса Маунтбеттена на ступенях муниципалитета Сингапура. Англичане даже устроили ему проживание в роскошном отеле Сингапура «Раффлз», где размещалась колониальная администрация Юго-Восточной Азии. Можно представить себе, как Чин Пен потягивает в «Раффлз» сингапурский слинг (напиток из рома, джина и т. п., смешанных с водой, подслащенный и ароматизированный. – Пер.), где этот коктейль и был изобретен. Однако послевоенный «медовый месяц» между англичанами и Чин Пеном продлился недолго. Фотографии, которые были сделаны на параде Победы в Сингапуре, когда он получал свой орден Британской империи, вскоре начали использовать для преследования членов Коммунистической партии Малайи. Во многом так же, как и Иргун в Палестине, члены которой в военное время прошли обучение у инструкторов Управления спецопераций и SIS, вскоре после войны Чин Пен обратился против своих бывших союзников. Как и многих малайских коммунистов, его возмущала смена одной формы имперского правления (японской) другой (британской). Более того, в послевоенные годы Чин Пен и другие высокопоставленные функционеры Малайской компартии (МКП) начали подозревать о тайной деятельности ее руководителя Лой Тека 10.