Томас Эсбридж - Рыцарь пяти королей. История Уильяма Маршала, прославленного героя Средневековья

Как только Уильям Маршал и остальные рыцари собрались на своих площадках у Сен-Жама, обе стороны выехали, чтобы подготовиться к главному событию дня – большому сражению. Рыцари противоборствующих сторон, как правило, занимали места на открытой местности друг напротив друга, обычно выстроившись в длинные шеренги. Все, надев шлемы, ждали. По команде или звуку рога начиналось сближение. Это было впечатляющее действо из размытых цветов и оглушительного шума, который достигал максимума, когда противники сближались и закипал бой. Это самый опасный момент турнира. Уильям за годы понял, что ни в коем случае нельзя паниковать, терять контроль над конем и позволить себе оказаться в самой гуще толпы. Это означает верную смерть. Успех и даже просто выживание требовали стальных нервов, физической силы и высокого мастерства в верховой езде.

Во время большинства турниров, после первой стадии, когда все шли на всех, общее сражение разбивалось на ряд более мелких, происходивших на большой территории. В ходе этой длительной военной игры воины могли использовать ландшафт, чтобы получить для себя преимущество, – устраивать засады и даже прятаться. Сражение длилось много часов, зачастую затягиваясь до темноты. Как и все участники, Уильям старался захватить противника, используя военный опыт, грубую силу и хитрость, и при этом не попасть в плен и защитить своего господина. Все участники турнира знали: успех принесет награду, причем не только славу и репутацию, но и материальную выгоду, поскольку плененные рыцари должны были платить выкуп за свое освобождение, а также могли отдать своего коня, оружие и вооружение. Учитывая, что это был первый турнир Уильяма, он хорошо справился, захватив двух очень ценных пленников. Одним был безымянный рыцарь, которого он выбил из седла обломком копья, а другим – Филипп де Валонь, которого Маршал пленил в самом начале сражения, схватив уздечку коня Филиппа. Этот трюк – все равно что схватить руль мчащейся машины – очень трудно выполнить, но он дал Уильяму контроль над конем противника и позволил «вытащить Филиппа с поля сражения». Тот в конце концов признал поражение и обещал заплатить выкуп.

Турнир изменил положение Уильяма, положив начало его финансовому благополучию. В «Истории» сказано, что утром того дня Маршал был бедным человеком – что касается имущества и коней, – а уже вечером стал обладателем четырех боевых коней, вьючных лошадей, иноходцев и рабочих лошадей, а также конской сбруи. После Сен-Жама отношение к нему домочадцев Танкарвиля изменилось. Рыцари, впечатленные богатой добычей, воздали Маршалу почести и отнеслись к нему с большой благосклонностью. Биограф Уильяма откровенно признал, что материальные ценности символизируют статус. Имущество сделало Маршала человеком со средствами. В «Истории» сказано: «Ты то, что у тебя есть, и не более того ».

Турниры играли важную роль в оформлении и определении рыцарского класса в целом в Западной Европе, стали главной чертой в карьере Маршала. Будучи полномасштабными военными играми, а не приукрашенными индивидуальными поединками, они являлись отличной военной тренировкой. Как писал один современный хронист, воспевая хвалу турнирам, «науку боя, если не изучить заранее, нельзя познать, когда возникает необходимость сражаться ». Успех Уильяма в Сен-Жаме также доказал, что турниры дают возможность для совершенствования. Но помимо практических черт, были еще и более глубокие концептуальные соображения. Турниры давали средневековым рыцарям и их лордам возможность продемонстрировать свои качества: показать отвагу и военный потенциал, благородство – посредством уважения правил турнира, щедрость – организуя мероприятия или оснащая свою свиту. Они также позволяли подтвердить или повысить статус, выступив в составе или во главе прекрасно оснащенного отряда. В конце XII века именно на турнире рыцарь мог показать себя прототипом preudhomme – лучшего человека.

Все это увеличивало важность визуального показа. Турниры были мероприятиями, требовавшими зрителей. Для того чтобы храбрость и мастерское владение оружием сделали рыцаря известным, тому должны были быть свидетели. Разумеется, на турнирах было место нарциссизму и тщеславию. Многие участники считали главным не само действо, а то, что его увидели. Некоторые современники, понимавшие это, не могли не высказать своего отрицательного отношения. Известный богослов и проповедник начала XIII века Жак де Витри обличал рыцарские турниры как гнездовье смертных грехов, таких как гордыня и тщеславие. Однако в «Истории Уильяма Маршала» подчеркивается зрелищность турниров и демонстрация мастерства. Для людей вроде Уильяма Маршала необходимость в аудитории была повседневным фактом рыцарской жизни.

Но турниры устраивались не как спектакли, предназначенные исключительно для зрителей. Кое-кто, разумеется, приезжал, чтобы понаблюдать, но их было немного, и они следили за ходом сражения, находясь на самом краю поля. Очень редко для зрителей специально устраивались места. Только однажды – и это было далеко не в начале карьеры Маршала – в «Истории» упоминаются приехавшие на турнир благородные дамы. Для Уильяма тогда турниры не были гладиаторскими боями, организованными на потеху толпе. Не были они и формальными сражениями, которые в эпоху позднего Средневековья велись на арене для развлечения. По чисто практическим причинам ранние турниры не были источником острых ощущений для зрителей. Предварительные состязания и первая большая атака – на это определенно стоило посмотреть, но все остальное было уже не так интересно. Когда общая схватка распадалась на множество небольших, которые перемещались на удаленное открытое пространство, следить за ними было уже невозможно. Поэтому во времена Маршала зрители по большей части не стояли на краю поля, как в театре. Они были непосредственными участниками. Иными словами, непосредственными свидетелями проявления блестящих военных качеств являлись другие рыцари. Именно они оценивали достижения рыцаря и способствовали распространению его славы.

В повествовании «Истории» о турнире в Сен-Жаме содержится одно дополнительное, вроде бы второстепенное наблюдение. В этой мелкой случайной детали виден обязательный механизм средневекового турнира и привлекательный аспект духовных и моральных качеств рыцаря. В «Истории» сказано, что, когда Уильям схватил уздечку коня Филиппа де Валоня и выволок рыцаря с поля сражения, Филипп с готовностью дал обещание Маршалу, и, поверив ему, Уильям его отпустил . Филипп обещал, что в конце дня, когда будут подводиться итоги, он уплатит любой выкуп или штраф, и одного только его слова было достаточно. Оба рыцаря обладали врожденным пониманием того, что обязаны уважать правила игры, и по существующим социальным и культурным нормам иное считалось бы постыдным. Такое прегрешение навлекло бы позор и утрату статуса не только на рыцаря, но и на его семью и друзей.