Томас Эсбридж - Рыцарь пяти королей. История Уильяма Маршала, прославленного героя Средневековья

Тем летом Уильям сыграл ведущую роль в разработке анжуйской военной стратегии. Обе стороны конфликта уже использовали тактику конных набегов – chevauchées, с которой Маршал впервые познакомился еще в 1168 году в Пуату. Несмотря на многоречивую критику таких разрушительных действий со стороны Капетинга, содержащуюся в «Истории», биограф с гордостью отмечает, что Уильям посоветовал английскому королю устроить такое внезапное вторжение на французскую территорию, объяснив, что, если рейд будет внезапным, он нанесет большой ущерб. Согласно «Истории», Генрих отреагировал с большим энтузиазмом. «Видит Бог, – воскликнул Генрих, – ты превосходный человек и всегда давал мне отличные советы. Все будет сделано так, как ты сказал». 30 августа анжуйские силы вторглись на французскую территорию в районе Паси-сюр-Эр и направились на юго-восток. Биограф отмечает, что люди были настроены причинить максимальный ущерб и сжечь все вплоть до Манта. Старый король добрался до Бреваля, где жег и уничтожал все, что было возможно, ни перед чем не останавливаясь и захватывая хорошую добычу. Говорят, что, услышав о набеге, Филипп-Август был вне себя от горя .

Тактика выжженной земли, направленная против вражеских ресурсов, была обычной в XII веке. Она уродовала сельский пейзаж и являлась тяжелым испытанием для населения. Самым страшным было то, что эти набеги не были случайными актами хаотического неистовства. Уильям и его коллеги превратили chevauchée в планомерную кампанию разрушения, уничтожения и намеренной жестокости. Говорят, граф Филипп Фландрский дал следующий совет: «Уничтожай своих врагов и опустошай их страну, пусть все сгорит в огне, и ничего им не достанется, ни леса, ни луга, где они могли бы утром добыть для себя еду». Современные источники описывают используемые методы, отмечая применение разведчиков и мародеров, которые грабили поселение, захватывали «деньги, скот, мулов и овец», а специальные команды поджигателей предавали деревни огню. Их обитатели или сгорали, или уводились в плен. Такие набеги способствовали распространению паники по огромным территориям.

Далее Маршал провел вторую опустошительную кампанию на восточной границе Турени, у крепости Монмирай. В «Истории» сказано, что старый король приказал Уильяму «уничтожить весь регион, ничего не щадя». Биограф с радостью повествует, как Маршал и его люди «шли по сельской местности, сжигая, грабя и разрушая все на своем пути». При этом почти не делалось попыток оправдать подобные зверства. В «Истории» даже выдвинуто предположение, что набег можно считать «великим рыцарским актом», поскольку, поставив врага на колени, можно восстановить мир. Уильям и его современники явно не чувствовали никаких угрызений совести относительно такой жестокой черты средневековой войны.

Несмотря на немилосердную тактику, используемую обеими сторонами, кампании лета и начала осени ничего не решили. Генрих II отошел в Ле-Ман. Его здоровье продолжало ухудшаться. Зимой сражения сошли на нет, и старый король, Ричард и Филипп-Август сделали попытку урегулировать разногласия путем дипломатических переговоров. Капетинг использовал это время, чтобы сблизиться с Ричардом и поддержать в нем недовольство отцом. Положение еще можно было исправить, сделай Генрих решающий шаг и объяви он Ричарда своим наследником в Англии. Но старый король все еще был охвачен сомнениями и склонялся к мысли, что его единственный преданный сын – Иоанн.

Разлад в королевской семье имел далеко идущие последствия. Если бы Генрих II и его непокорный отпрыск стояли плечом к плечу, мечтам Филиппа-Августа о восстановлении власти Капетингов, скорее всего, не суждено было сбыться. А так «язвы» в Анжуйской династии дали французскому королю уникальное преимущество, которое принесло вред, по словам «Истории», «всем наследникам Английского королевства». Решающий разрыв произошел 18 ноября 1188 года на ассамблее в Бонмулэне (Южная Нормандия). Уильям Маршал прибыл на эту мирную конференцию вместе с Генрихом II и стал свидетелем недовольства старого короля, увидевшего, что Ричард и Филипп приехали вместе. Публичная демонстрация их дружеских чувств подтвердила худшие опасения старого короля. Он убедился, что был предан. В тот день Ричард опустился на колени перед Филиппом-Августом и принес ему ленную присягу за свои владения в Нормандии, Аквитании, Анжу, Мэне и Берри. Лишенный власти отцом, Ричард желал объединиться с врагом и взять анжуйские земли силой.

Старого короля «обошли на повороте». Он был сущим наказанием для международной политики в течение тридцати лет – умным и коварным организатором, способным предугадать намерения противников и ускорить их падение. Теперь, ослабленный болезнью и старостью, он казался парализованным шоком и яростью, загнанным в угол, откуда не видел выхода. Резкий отказ Генриха подтвердить права Ричарда на английский престол после Бонмулэна сделал прямую конфронтацию практически неизбежной. В зловещие дни той зимы старый король обратился к своим ближайшим советникам. Он призвал «Маршала и других, кого он любил и кому больше всех доверял, и попросил у них совета». В результате Уильям был отправлен за Ричардом, чтобы призвать его к отцу и урегулировать наконец их разногласия. Ричард покорился летом 1187 года, так что оставалась надежда, что открытого конфликта все-таки удастся избежать. Уильям нашел Ричарда в Амбуазе (к востоку от Тура), но обнаружил, что Львиное Сердце всю предыдущую ночь готовил письма (всего около двухсот) и рассылал их по Анжуйской империи, призывая своих сторонников к оружию. Таким образом, колеса войны уже начали вращаться, и Маршалу оставалось лишь сообщить королю об этом грубом акте предательства.

Старый король зимой удалился в сердце Анжуйской империи, Мэн и Анжу. Он кипел от ярости, но, к сожалению, был парализован болезнью. Почувствовав слабость Генриха, его сторонники начали разбегаться. Многие знатные бароны не появились на рождественских торжествах в Сомюре в декабре 1188 года, а на Новый год Генрих сделал попытку вернуть ренегатов, послав вызов всей знати. Он потребовал, чтобы все прибыли к нему без промедления, и отказы не принимались. Ранульф де Гранвиль, юстициарий Англии, сохранил верность королю, но боялся покидать королевство без защиты и отправил вместо себя Хьюберта Уолтера. Остальные попросту проигнорировали призыв.

С каждой неделей список друзей и сторонников старого короля становился все короче. Только его младший сын Иоанн проявлял твердость и еще военная свита. Маршал оставался рядом с Генрихом и на протяжении всего Великого поста наблюдал за угасанием старого короля, который, не желая сдаваться, продолжал перемещаться по империи. Вместе с жалкими остатками двора он переехал из Шинона в Ле-Ман. В один из моментов Уильям был отправлен с миссией в Париж. На этот раз ему было поручено выяснить, можно ли вбить клин между Ричардом и Филиппом-Августом, заключив сепаратный мир с Капетингом. Но когда Уильям прибыл в город, оказалось, что представители Ричарда уже договорилось с Филиппом, и ему пришлось вернуться несолоно хлебавши .