Мира Келли - Тайны прошлой жизни

Если возникшие образы были странными, то согласитесь с тем, как сильна наша связь в Едином.

Когда закончите, отправьте в своем сердце энергетический заряд любви этим людям в благодарность за то, что они помогли вам расширить горизонт вашей души.

Благодаря этому опыту вы увидите отражение чудесного и многогранного бытия, часть которого – вы сами.

Я уже рассказала вам о некоторых идеях, которые расширят ваше сознание. О новаторской идее, что жизненный опыт нашей души – это «параллельные жизни», а не «прошлые жизни». Теперь давайте углубимся в исследование сознания и представим идею параллельных реальностей потенциальных «Я» . В следующей главе я познакомлю вас с этой идеей в своем наиболее сильном и волнительном опыте личной регрессии. Подобно всем приключениям, это история трудностей, опасностей, страстной любви и великого уразумения.

Я выросла в коммунистической Болгарии. Поскольку ключевой ценностью коммунистической идеологии является атеизм, то все делалось для того, чтобы изолировать Болгарскую православную церковь и окончательно избавиться от ее присутствия в повседневной жизни. В итоге религии и мистицизму просто не нашлось места в мои ранние детские годы. Мне никогда не рассказывали ни о Боге, ни об ангелах, ни о вечности моей души.

В конце 1980-х годов по странам Восточной Европы прокатился вал демократических революций. Я помню, словно это было вчера, ночь 10 ноября 1989 года. Через несколько часов после падения Берлинской стены я сидела вместе с родителями на диване и смотрела телевизор. Во время прямой трансляции заседания Центрального Комитета Болгарской Коммунистической партии президент нашей страны, который занимал пост 35 лет, был вынужден подать в отставку. На экране совершенно отчетливо показали явный шок, написанный на лице президента. Мой папа, который сидел справа от меня, вскочил и закричал в недоумении. Моя мама, которая сидела слева, тоже не скрывала своего удивления. Они переглянулись и снова уставились в телевизор. Мне было всего лишь девять лет, и я не могла полностью понимать происходящее. Но все равно я понимала, что это важно – очень, очень важно.

В результате внутреннего переворота произошли большие социальные и экономические изменения. Наплыв религиозных и метафизических идей оказался одним из них. Так как слишком долгое время они находились под запретом, люди жаждали этого знания. Очень быстро стали доступными всевозможные духовные книги. Теперь никто не запрещал ходить в церковь на Пасху или вести разговоры об энергетическом целительстве и полтергейсте.

Когда мне было 13 лет, меня впервые осенила мысль о моей цели и увлечении: регрессия в прошлую жизнь. Мой дядя Веселин Паслиев читал книгу Брайена Уайсса «Сквозь время в исцеление», которая сразу же вызвала у меня живой интерес. Я не могла утерпеть, когда он закончит читать книгу, и поэтому забрала ее себе. Тогда мой энтузиазм казался необъяснимым, но теперь я понимаю, что эта книга стала первой вехой, обозначившей мой путь в этой жизни. Хотя концепция реинкарнации была мне внове, я не сомневалась в своем потенциале. Все казалось таким простым, таким естественным. Как сказал Вольтер: «Нет ничего более удивительного, чем рождаться дважды; всё в природе воскресает».

Мне нравились рассказы и афоризмы из книги Брайена. Мне нравились возможности, которые в ней открывались. Книга мне так нравилась, что прежде чем дочитать несколько последних страниц, я решила сделать аудиозапись одного отрывка и изучить опыт регрессии на себе. Я помню свои мысли: «Мне только 13 лет. Со мной все в порядке. У меня нет фобий. У меня нет физических заболеваний. Почему я это делаю?» Но охота была пуще неволи.

Я наговорила текст, перемотала пленку обратно и, даже не зная, чего ожидать, включила запись. Я испытала чувство полного расслабления, покоя и безмятежности. В это мгновение я перенеслась сквозь время в другую жизнь, и с тех пор все изменилось.

Внезапно я ощутила себя в теле женщины, убегавшей от смертельной опасности. Я перевоплотилась в нее, у меня панически билось сердце. Дыхание стало коротким, прерывистым и отчаянным. Я была ужасно напугана. Я бежала вниз по тускло освещенному коридору, и за мной гнались люди, которые убили бы меня, если бы поймали. На мне были куртка и рубашка из плотной серой шерсти, черные чулки и черные туфли на низких каблуках. Мои черные волосы были аккуратно собраны в пучок на затылке.

Я бежала, и стук каблуков отражался эхом от кирпичных стен. По обеим сторонам коридора шли ряды дверей, и я судорожно дергала дверные ручки одну за другой. Все были заперты. В самом конце коридора я нашла дверь, которая открылась. Когда я вошла в комнату, то увидела, что в ней ничего нет, кроме голых стен и одного маленького зарешеченного окна высоко на стене, под потолком. Выхода не было. Я поняла, что оказалась в ловушке. Я поняла, что меня поймают.

Более того, я знала, почему так получилось. Шла Вторая мировая война, и я работала доктором. Мне приказали вылечить нацистского генерала, но я подсыпала ему яд и убила его. Поэтому меня преследовали – эти люди желали мести.

На следующую сцену я глядела с потолка. Я видела себя, привязанную ремнями к электрическому стулу, и наблюдала за собственной казнью. Я не чувствовала боли, я была просто зрителем.

Затем произошло настоящее чудо. Я видела, как мой дух вышел из тела и медленно воспарил ввысь. Он перемещался по аллее, сверкающей белым светом. В конце этого пути была открытая дверь, из которой струилось изумительное белое сияние. Там, возле двери, стоял Некто, излучающий любовь и свет, ждавший своего часа, чтобы поприветствовать меня. Я испытывала любовь и умиротворенность. Я чувствовала, что живу вечно.

«Чему ты должна была научиться?» – услышала я свой вопросительный голос на пленке. Я расплакалась, так как ощутила простоту и глубокую истину урока: будь доброй, будь любящей.

В тот вечер я с нетерпением ждала возвращения матери домой с работы. Я рассказала ей о пережитом. Так как я была слишком мала, то 1940-е годы казались мне чем-то очень далеким, и поэтому я спросила ее, действительно ли электрические стулья уже существовали в эпоху Второй мировой войны. Мама дала утвердительный ответ. В дальнейшем у меня никогда не возникало желания разбираться в достоверности этой истории. Она производила настолько реальное, настолько эмоциональное впечатление, что я никогда в нем не сомневалась. Я не нуждалась в доказательстве истинности пережитого.