Бхагаван Раджниш (Ошо) - Сознание и медитация: новая надежда, новое утешение

Трое приятелей отправились на утреннюю прогулку. Они увидели буддийского монаха, стоящего на холме, и от нечего делать стали обсуждать, чем он занимается. Один сказал:

– Насколько я отсюда вижу, он кого-то ждет. Может быть, его друг отстал, и он его дожидается.

Второй возразил:

– Глядя на него, я не могу с тобой согласиться, потому что, когда кто-нибудь ждет отставшего друга, время от времени он оглядывается, чтобы посмотреть, пришел тот или нет, и сколько нужно еще ждать. А этот человек не оглядывается – он просто стоит. Не думаю, что он кого-то ожидает. Мне кажется, что у этих буддийских монахов есть коровы.

В Японии монахи держат корову ради молока для утреннего чая, иначе рано утром придется ходить и просить как подаяние чашку чая. А дзенские монахи пьют чай по крайней мере пять-шесть раз в день: это почти что духовная практика, потому что чай придает бодрости, повышает бдительность, осознанность; поэтому в монастыре и держат корову.

Он сказал:

– Мне кажется, что его корова потерялась, наверно, ушла куда-нибудь пощипать травку, а он просто ее ищет.

Третий приятель сказал:

– Я не согласен, потому что, когда кто-нибудь ищет корову, он не стоит как истукан. Он ходит туда-сюда и смотрит вокруг. А этот даже голову не повернет. Да что голову – у него даже глаза полуприкрыты.

Они подошли к монаху уже настолько близко, что могли видеть его довольно отчетливо. Тогда третий человек сказал:

– Похоже, вы не правы. Я думаю, что он медитирует. Но как мы решим, кто из нас прав?

– Нет проблем. Мы уже близко к нему подошли. Подойдем к нему и спросим.

Первый человек спросил монаха:

– Вы ожидаете отставшего друга?

Буддийский монах открыл глаза и произнес:

– Ожидаю? Я никогда ничего не ожидаю. Ожидание чего бы то ни было противоречит моей вере.

– Бог с ним, с этим ожиданием! Просто скажите мне – вы кого-нибудь ждете?

– Моя религия учит, что нельзя быть уверенным даже в следующей секунде. Как я могу ждать? Где время на то, чтобы ждать? Я не жду.

– Ладно, не ожидаете, не ждете – я не знаю вашего языка. Просто скажите мне, от вас отстал друг?

– Опять вы за свое. В этом мире у меня нет ни друзей, ни врагов – потому что все они неразделимы. Нельзя отделить одних от других. Разве вы не видите, что я буддийский монах? У меня нет друзей, у меня нет врагов. Так что, пожалуйста, не беспокойте меня и идите своей дорогой.

Второй приятель подумал: «Теперь есть надежда, что я прав». Он сказал:

– Именно это я ему и говорил: «Ты несешь чушь! Он не ожидает и не ждет – он буддийский монах, у него нет ни друзей ни врагов». Вы правы. Мне кажется, что ваша корова потерялась.

Монах ответил:

– Вы еще глупее, чем первый. Моя корова? Буддийский монах ничем не владеет. А зачем мне искать чужую корову? У меня нет никакой коровы.

Второй приятель очень смутился и не знал, что и сказать.

Третий подумал: «Теперь остается только то, что я сказал». Он произнес:

– Я вижу, что вы медитируете.

Монах ответил:

– Чепуха! Медитация – это не действие. Нельзя медитировать, медитацией можно только быть. Скажу вам честно, ребята, чтобы не морочить вам голову – я просто ничего не делаю. Стою и ничего не делаю – есть возражения?

Они ответили:

– Нет, возражений нет, просто в этом нет никакого смысла – стоять и ничего не делать.

– Но в этом как раз и состоит медитация: сидеть и ничего не делать – ни телом, ни умом.

Как только вы начинаете что-нибудь делать, вы тут же впадаете либо в созерцание, либо в концентрацию, либо в действие, но при этом вы удаляетесь от центра. Когда вы совсем ничего не делаете – ни физически, ни ментально, ни на каком другом уровне, – когда вся деятельность прекращается, и вы просто есть, – это и есть медитация. Вы не можете ею заниматься, не можете ее практиковать, ее необходимо просто понять.

Как только у вас появляется время просто быть, отбрасывайте все делание. Мышление – это тоже делание, концентрация – это тоже делание, созерцание – это тоже делание. Даже если всего одну минуту вы ничего не делаете и просто находитесь в своем центре в полном расслаблении – это медитация. И как только вы научитесь этому, вы сможете оставаться в этом состоянии, сколько захотите; в конце концов, вы сможете пребывать в нем круглосуточно.

Как только вы узнаете, каким образом ваша сущность может оставаться безмятежной, тогда постепенно вы сможете совершать какие-то действия, осознавая при этом, что ваша сущность остается невозмутимой. Это вторая часть медитации. Сначала научиться просто быть, а затем научиться совершать небольшие действия: мыть пол, принимать душ, но оставаясь при этом центрированным. Затем можно начать совершать сложные действия.

Например, я разговариваю с вами, но моя медитация не нарушается. Я могу говорить, говорить и говорить, но в центре меня нет ни малейшего движения, там безмолвие, абсолютная тишина.

Таким образом, медитация не против действия.

Она не означает, что вы должны убегать от жизни.

Она просто учит вас новому образу жизни.

Вы становитесь центром циклона.

Ваша жизнь продолжается, она становится гораздо интенсивнее – в ней появляется больше радости, больше ясности, больше проницательности, больше творчества – тем не менее, вы сохраняете отрешенность, вы просто наблюдатель на вершине холма, видящий все, что происходит вокруг.

Вы не делатель, вы – наблюдатель.

В этом и состоит весь секрет медитации – вы становитесь наблюдателем. Делание продолжается на своем собственном уровне – это не проблема. Рубка дров, черпание воды из колодца… Вы можете делать все свои маленькие и большие дела; не разрешается только одно: вы не должны терять своей центрированности.

Осознанность, бдительность должны оставаться абсолютно ясными, не затуманенными.

Медитация – очень простое явление.

Концентрация – это очень сложно, это утомительно, потому что вы все время должны себя принуждать. Созерцание проще, потому что у вас есть чуть больше пространства для движения. Вы не протискиваетесь сквозь узкое отверстие, которое становится все у же и у же.

Концентрация обладает тоннельным видением. Вы когда-нибудь смотрели сквозь тоннель? С той стороны, с которой вы смотрите, он большой. Но если тоннель две мили длиной, его противоположная сторона – всего-навсего маленькое кругленькое пятнышко света; чем длиннее тоннель, тем меньше его противоположная сторона. Чем крупнее ученый, тем длиннее тоннель. Он должен сосредотачиваться, а сосредоточение всегда требует большого напряжения.

Концентрация – это не естественное состояние ума.

Ум – бродяга. Ему нравится передвигаться с одной вещи на другую.