Свагито Либермайстер - Терапия Ошо. 21 рассказ от известных целителей о том, как просветленный мистик вдохновил их работу

Это не старый традиционный процесс пробуждения Кундалини. Это процесс, побуждающий Кундалини танцевать. [12]

Эта медитация длится один час и включает в себя четыре стадии по пятнадцать минут каждая. Три стадии сопровождаются музыкой. Глаза могут быть открыты или закрыты во время первых двух стадий, две последующие проводятся с закрытыми глазами.

Растрясите все свое тело. Цель такой встряски в том, чтобы вернуть скопившейся в вашем теле энергии текучесть и привести ее в движение – где бы она ни таилась, подавленная или дремлющая. И где бы, в каком бы застывшем состоянии ни находились ее залежи, она непременно начнет вытекать.

Стойте в молчании, почувствуйте, как дрожь постепенно снизу вверх охватывает ваши ноги и поднимается выше. Когда все ваше тело начнет тихонько трепетать, помогите этому трепету усилиться – пусть все ваше тело сотрясает дрожь.

Танец. Цель танца в том, чтобы энергия, которая была отпущена на свободу и распространилась по всему телу, превратилась в блаженство. Танцуйте так, словно настал прекрасный праздник.

Так танцуйте же с наслаждением, ведь чем больше блаженства вы испытываете, тем выше поднимется ваша энергия. Сдержанные усилия ни к чему не приведут. Вашему танцу необходима интенсивность. Человек должен танцевать так, словно сошел с ума. [13]

Замрите стоя или сидя, но так, чтобы энергия продолжала свободно течь. Просто созерцайте и слушайте музыку.

Лягте и оставайтесь в таком положении молча и неподвижно. Ошо разработал множество медитативных техник; их описания доступны в Интернете на сайте www.osho.com. Когда вы поймете, какая из активных медитаций лучше всего подходит именно вам, практикуйте ее в течение двадцати одного дня без перерывов. Это важно – это даст вам шанс почувствовать, что медитация работает.

В самые первые дни, пока Динамическая медитация еще будет для вас в новинку, вы можете испытывать боль и скованность в мышцах, но это пройдет, как только ваше тело приспособится к новым движениям. Уже ко второй неделе регулярных занятий большинство людей обретает способность исторгнуть из себя хаос, воцарившийся в разуме, и выразить это в форме катарсиса. На третьей неделе вы станете ощущать полное умиротворение, все глубже погружаясь в тишину четвертой стадии.

В 1975 я переселилась в ашрам Ошо в Пуне, позже ставший коммуной. Именно в это время медитация стала моим образом жизни, или неотделимой частью моей жизни.

Ошо проводил ежедневные публичные беседы на протяжении почти сорока лет. Их содержание развивалось спонтанно, и в них было полно непреходящей мудрости и юмора; однако он то и дело напоминал нам о том, что его истинное послание к нам заключено не в словах, а в молчаливых паузах между словами.

Слушать Ошо – это медитативный опыт, так было и так есть. Иногда я вспоминаю те дни, когда мы сидели на мраморном полу медитационного зала, в тишине и в молчании, а меж тем сезоны проходили один за другим, летняя жара сменялась неистовым муссоном, который со временем уступал место зимним утренним холодам. Тогда мне казалось, что я просто слушаю беседу, но в молчаливых паузах между словами была какая-то искушающая тайна. Ошо говорил так, что, слушая его, вы уже погружались в медитацию.

Я слышала, как Ошо говорил, что слушание может стать медитативным методом, если сознание не будет всецело сфокусировано на том, кто произносит речь, но в нем останется место для того, чтобы наблюдать за слушателем. Не следует терять себя в чьих бы то ни было словах, как и в музыке или в любой другой воспринимаемой слухом информации. Не забывайте о том, кто слушает, так как роль слушателя еще более важна. Когда вы помните об этом, стрела сознания нацелена одновременно в двух направлениях: и на говорящего, и на слушателя.

Если вы постоянно помните о слушателе, вы можете глубже постичь суть беседы; но если слушателю недостает осознанности или он впадает в сон, говорящий не может наладить настоящей коммуникации. Если же слушатель пребывает в пробужденном состоянии, даже в те моменты, когда голос говорящего смолкает, ему понятен смысл молчания.

Есть что-то чудесное и таинственное в том, что и сегодня, когда я слушаю голос Ошо в аудиозаписи или смотрю его видео, его молчание звучит все так же красноречиво и значимо. Также я хотела бы добавить, что содержание его бесед все так же актуально для людей, живущих в сегодняшнем мире, и охватывает все аспекты жизни – и обыденно земные, и духовные.

На протяжении четырнадцати лет я занималась тем, что стирала и гладила вещи для Ошо. Даже тогда, в той атмосфере всеобщей преданности и медитативности, друзья то и дело с изумлением спрашивали, не наскучила ли мне эта работа, не сыта ли я ею по горло. Но я никогда ничего подобного не чувствовала. И по сей день в те минуты, когда мне необходимо расслабиться и успокоиться, я направляюсь к гладильной доске.

Ошо говорит, что он не занимается медитацией, он живет в медитации. Наблюдая за ним, я смогла непосредственно ощутить это, и это стало мне уроком – я поняла, что медитация одновременно сочетает в себе глубокое расслабление и тотальную осознанность.

Работая в доме Ошо, мне иногда приходилось выполнять обязанности его личного секретаря, и у меня была возможность вместе с ним посещать утренние и вечерние диспуты, которые в то время проходили в небольшом зале, пристроенном к его резиденции.

Однажды утром, после беседы, мы вернулись в дом. Когда я открыла дверь в комнату Ошо, он прошел мимо меня, оглянулся и, усмехнувшись, спросил: «Где ты была, Шуньо?» Я ответила, что была на утренней беседе, вместе с ним, но тут же осознала, что он не это имел в виду. Он знал, что я действительно где-то побывала, в каком-то месте, которое и не описать словами, – единственное, что можно сказать: это был опыт медитации. Но этот драгоценный опыт, возможно, остался бы незамеченным, если бы Ошо не оживил во мне воспоминание о нем, поскольку до этого мгновения он не принадлежал моему сознательному разуму. Это стало для меня напоминанием о том, что мы не всегда знаем или помним, что происходит во время медитации, так как она не контролируется нашим разумом.

Когда я только начала медитировать и впервые услышала, как Ошо говорит о «разуме», я была убеждена, что я – это мой разум. Я никак не могла представить, что мое «Я» существует отдельно от него. Но время шло, и я начала понимать, что действительно могу быть свободной и независимой от разума. Я могу манипулировать своим умом, я могу думать об этом… или том… я даже могу заставить свой ум остановиться на несколько мгновений. Итак, я поняла, что должна быть независимой, что должна быть чем-то большим, нежели мой разум. Я должна стать осознанностью или созерцателем.