Свагито Либермайстер - Терапия Ошо. 21 рассказ от известных целителей о том, как просветленный мистик вдохновил их работу

Такое высвобождение во многих случаях связано с выражением эмоций, которые как будто фонтанируют из неких неизведанных источников, спрятанных глубоко в недрах тела. Когда эта буря стихает, единственное, что остается человеку, – расслабиться и отдохнуть у своего внутреннего колодца умиротворения, тишины, покоя и принятия.

Важно осознать в себе радость, восторг, любовь и чувство глубокого доверия, которые поднимаются в нас, как только мы распахиваем свои окна и двери и позволяем свежему ветру проникнуть в наше внутреннее пространство. Конечно, в нас остается какой-то внутренний диссонанс, но он уже совсем не так велик, как прежде; и, хорошенько встряхнувшись, мы, пожалуй, можем обнаружить в себе некую новую внутреннюю гармонию.

Я хочу познакомить вас с понятием, сформулированным моим учителем, под руководством которого я постигала неорайхианские техники. Речь идет о Чарльзе Келли и его «фирменном» методе основ. Его оригинальный стиль работы, с применением райхианских техник, был рассчитан на тесное взаимодействие между целителем и клиентом и в целом обладал высоким энергетическим потенциалом.

Приемы, которые используются в этой методике, могут генерировать в душе пациента взрывоопасные разряды гнева и ярости, конвульсивной боли и рыданий, страха, переходящего в ужас. Поэтому важно понимать динамические законы эмоционального самовыражения: какие характерные «оттенки» сдержанного дыхания соответствуют каждой потаенной эмоции.

Три основные эмоции – гнев, страх и боль – энергетически соотносятся с дыхательной пульсацией. Понимая, в каком направлении устремляется каждая выпущенная на волю эмоция, мы можем яснее осознать, что нужно сделать, чтобы попытка выразить свои переживания и наконец освободиться от них была по-настоящему продуктивной.

Поговорим подробнее о парных чувствах гнев/любовь, страх/доверие, боль/удовольствие.

Гнев связан со стремлением энергии вырваться наружу и, соответственно, с ее движением «из недр» к периферии. Страх, напротив, ассоциируется с центробежным движением внутренней энергии – от периферии к «недрам». Боль связана с быстрым сокращением и расслаблением мышц, которое происходит, когда мы смеемся, рыдаем или испытываем оргазм.

У каждой негативной эмоции, которой мы отказываем в открытом выражении, есть свой характерный способ запечатлеть себя в физическом теле, но все эти способы так или иначе связаны с мышечным напряжением. Это позволяет опытному целителю «считывать» информацию с организма клиента и делать выводы о том, какие эмоции преобладают среди тех, что в нем заблокированы.

Гнев – это жесткая, взрывная, агрессивная форма выброса энергии, внезапно устремившейся к периферии. Кулак дерущегося человека – это не что иное, как материальное продолжение рвущегося наружу энергетического импульса. Вторая половина этой пары – любовь – это мягкая, нежная, исполненная сострадания форма выражения энергии. Очень разные в своей сути, любовь и гнев, тем не менее, находят одни и те же каналы и двигаются в одном и том же направлении – «из недр» к периферии.

Если хотя бы один из аспектов внешнего выражения заблокирован, то постепенно блокируются и все остальные его аспекты. Любовь намного более тонкое и деликатное чувство, нежели гнев. Она не может пробиться сквозь грубый и плотный слой старой, почти окаменевшей брони, образовавшейся из-за привычки человека сдерживать гнев. Даже если в глубине души вы жаждете выразить свою любовь, в экспансивном движении с распростертыми объятиями броситься навстречу окружающим, вы просто не можете этого сделать. Дорога перекрыта, «пробка» встала намертво – никакое движение невозможно.

Необходимо высвободить и выразить свой гнев, чтобы открыть дорогу потоку любви.

Страх в буквальном смысле заставляет нас сжиматься. Это сжимающий центростремительный энергетический импульс, возникающий, когда один из наших основных инстинктов – инстинкт выживания – командует: «Беги!» Возникает желание вырваться за пределы ситуации, которая воспринимается нами как опасная. В организме происходит выброс адреналина, который стимулирует активные действия, и живущий внутри каждого из нас «зверь» начинает метаться в надежде убежать, умчаться, куда глаза глядят.

В некоторых случаях бегство – это оптимальный, самый выгодный из всех возможных вариантов. Однако если речь идет о маленьком ребенке, которого что-то страшит в его собственном доме, то это уже совсем другая история. Не имеющий возможности убежать, беспомощный и во всем зависящий от родителей, которые и нагоняют на него страх, он не имеет иного выбора, кроме как внутренне сжаться и замкнуться в себе; он мал и напуган, но он строит стену, возводит внутренние укрепления, чтобы хоть как-то защититься.

Нетрудно понять, почему запуганный человек не склонен доверять людям и всему, что его окружает: доверие требует открытости и восприимчивости. По сути, доверие – это резолюция, позволяющая энергии извне проникнуть внутрь вашего существа. Так же, как и страх, доверие – это череда центростремительных, то есть направленных от периферии к «недрам», импульсов. Таким образом, если человек охвачен страхом и живет словно в осаде, мягкий и не знающий обходных путей поток доверия неизбежно разбивается о его защитные сооружения.

Чтобы преодолеть страх, необходимо безопасное пространство, где вы сможете его прочувствовать, где вы сможете позволить себе бояться и где вы сможете без ущерба себе сдаться на его милость. И тогда страх сам вас отпустит, а его место естественным образом займет доверие.

Когда маленький ребенок во весь голос плачет или смеется, все его тело охвачено естественной здоровой пульсацией. Но когда такие проявления чувств подавляются или оказываются под запретом, пульсация ослабевает, при этом дыхание – и на вдохе, и на выдохе – становится очень сдержанным и поверхностным: это помогает «погасить» нежелательные или неприемлемые эмоции. Блокируя боль, мы делаем все возможное, чтобы не почувствовать, не признать то, что рвется наружу, требуя, чтобы мы что-то почувствовали, как-то себя выразили. По сути, в такие моменты мы сдерживаем, а то и приостанавливаем в себе естественную пульсацию.

Если мы все-таки позволим себе ощутить боль, если мы сможем открыться навстречу этим мучительным ощущениям, это, скорее всего, спровоцирует слезы и даже судорожные рыдания, но напряжение спадет, а в тело вернется живость и чувствительность.

Высвобождение боли открывает в нас способность радоваться и испытывать оргазмическое наслаждение.