Лууле Виилма - Наши скрытые возможности, или Как преуспеть в жизни

Итак, встретились три разных характера. Один, например, жил сто лет тому назад в России, другой – двести лет назад во Франции, третий – триста лет назад в Америке. Однако духовные основополагающие истины у них одинаковы – все они дети Божьи.

Эмбриональный период и человеческая жизнь сопоставимы как два состояния одной и той же складки – сложенное и расправленное. Все, что происходит в течение эмбрионального периода (в сложенном состоянии), все четче проявляется на протяжении жизни (в расправленном состоянии), поскольку происходит наращение сходных стрессов.

Стрессы возникают только из-за непонимания и являются ошибками родителей, исправлять которые ребенок должен начать с момента своего рождения. Цель прихода собственно ребенка переплетается с этими проблемами, ее же зачастую игнорируют вообще.

Иной раз на сущность ребенка и целеустремленность его прихода кардинальным образом влияют его родители, но это лишь одно из многих других препятствий, преодолевая которые мы доказываем свою самоценность и расчищаем дорогу для дальнейшего продвижения.

По приходе дух ребенка всегда чист, огромна и искренна его любовь к родителям. С большой, немеркнущей любовью выбирает он себе родителей, которые дадут ему то, что он пришел искать – трудности.

Отсюда берут начало проблемы, поскольку родители взваливают на ребенка и собственные заботы, которые предназначено решать им самим.

Если бы мы умели и хотели понять друг друга, то проблем не осталось бы.

Прежде чем продолжить дальше, хочу еще раз подчеркнуть, чтобы Вы правильно поняли.

Не существует хорошего, не существует плохого, все просто существует в своем проявлении хорошего и плохого.

Этот же закон относится и к родителям. Проблема эта особенно деликатна и чревата конфликтами, ибо никто не желает, чтобы бередили его душевные раны, и если у него есть проблемы с родителями, то ни у кого нет права их касаться. Однако же Вы хотите исцелиться. Отрицая свои проблемы, Вы утверждаете свою болезнь.

Эта проблема может оказаться столь острой, что кто-то предпочтет болеть и дальше. Есть и такие родители, которые отказываются обсуждать родовой стресс своего ребенка, так как им кажется, невзирая на пространное объяснение, приведенное выше, что их в чем-то обвиняют.

Вины нет, есть первопричина, вызванная непониманием.

Осознав проблему, можно устранить стресс. Цепь страха начинает размыкаться, и болезнь исчезает. Взаимоотношения с родителями становятся свободными от напряженности, и многие даже немолодые люди впервые в жизни обретают своих настоящих родителей. Нередко бывают случаи, когда человек приходит и говорит: «Насколько легко на душе и насколько изменились наши отношения, Я сам не понимал своих родителей». И такое говорят люди, которые знают, что были нежеланными детьми и поэтому родители их не любили.

Постоянное чувство отторжения приводит к заболеваниям. Прощение освобождает стрессы самого человека, и он обнаруживает, что изменились и другие.

Как общаться со стрессами, я поняла еще в детстве, когда старалась помогать маме. Потому что женский пол на земном шаре в самой глубокой дыре. Хуже жизни, чем у женщины, нет. Нет, у Вас уже нет? Ну, слава Богу. Но принципиально пока так думаю. Хотя Вы уже многое поняли по моим книгам, мне нужно кое-что объяснить дополнительно, потому что ой как не нравится хорошим людям, когда я говорю, что тот, кто страдает, сам является причиной своих страданий. Ведь все хорошие люди хотят только одного: найти виновника и наказать, чтобы этого больше не случилось. Но случается еще больше.

И вот я пришла обратно, чтобы помогать маме, и так как у ребенка просто нет возможности выразить себя, особенно если этого ребенка сурово воспитывали, то приходилось молчать. Единственное, что оставалось, – взять книгу. Ребенок молчит, когда взрослые говорят, – это закон воспитания. А если разрешают ребенку говорить, потому что общество заинтересовано в людях, которые умеют общаться, то этот ребенок должен говорить то, что взрослые хотят слышать. Принцип остается тем же: этот ребенок не выскажет своего мнения. Да никто не знает его по-настоящему, и чем раньше начинается такое воспитание, тем больше этот человек сам не знает, кто он.

И вот я просто нашла способ: за все, что раздражало маму, я начинала просить у мамы прощения. Например, поросенок испортил грядку. Мама так сердится, что чуть не умирает из-за этого, а я не хочу, чтобы мама умерла. Я, когда вижу, что поросенок делает, быстренько бегу к маме и прошу прощения за то, что грядка вот такая как есть. И смотрю, мама идет совсем спокойная, выгоняет этого поросенка, еще и приласкает его, и пойдет приведет грядку в порядок. Хороший способ, правильно? И так все это продолжалось, пока я, чтобы лечить маму, не выучилась на врача, однако помочь маме до сих пор мне не удалось. Но то, чему я научилась в общении с мамой, я очень результативно применила в работе с больными.

Я учила женщин так, как может учить гинеколог. Я учила женщин прощать мужьям. Все равно какие они. Мы ведь за что-то их полюбили вначале, значит, в них все-таки есть доброта, что-то хорошее. Видите, даже погода начала плакать при этих словах. Дождь пошел сильный. Женщины в печали, что мужчины такие, не прощают им, а если не простить – печаль будет расти. Я просто говорила с ними, и они вылечивались, начинали принимать очень мало лекарств, или вообще необходимость в них отпадала. И результат был очень длительным. Не так, как при хроническом воспалении придатков, когда два раза в год ходят на лечение, нет. Большие-большие перерывы в лечении были, а часто и вообще переставали ходить – надобность отпала. Потому что нашли опять милого своему сердцу мужчину, которого когда-то встретили и полюбили.

Если Вы освобождаете свою маму как личный стресс и делаете это из души, то есть из любви, так что чувствуете, что она освобождается; если делаете это много-много раз, не торопясь, потому что у Вас это не цель, это просто целенаправленность – движение в сторону понимания своей мамы из души, то, может быть, Вы сделаете это тысячу раз, может, сделаете это три тысячи раз. Не знаю, сколько тысяч раз я освобождала свою маму, пока дошла до того, что однажды почувствовала: Господи, та идеальная мама, которую я ношу в сердце, о которой мечтаю, – это и есть та самая моя мама,но я этого раньше не понимала. Потому что я отождествляла ее, человека, духовное существо, имя которому – «любовь», с ее характером, а характер – это лишь невыученные уроки жизни, иначе называемые стрессами. Это ведь моя ошибка. И с этого момента я смотрю на свою маму как на маму идеальную, которую я люблю из сердца. Я могу без огорчения, без страданий говорить про ее невыученные уроки жизни, которые для меня являются учителями.