Леонид Успенский - Смысл икон

В противоположность богослужению, иконография Преполовения Пятидесятницы не развила «тему воды». Она очень сдержанна и показывает нам Христа в храме, говорящего со старцами. Он не стоит, как в последний день праздника , когда Он говорил о воде живой, а сидит на полукруглой скамье в середине иконы. Шесть старцев, сидящих с покрытыми головами по трое с каждой стороны Христа, составляют на нашей иконе две гармонически уравновешенные группы. Их позы и жесты выражают удивление, откуда можно заключить, что икона просто передает следующее место из евангельского чтения праздника: Како Сей книги весть, не учився? (Ин. 7:15). То же самое справедливо и в отношении фрески Преполовения в церкви Св. Феодора Стратилата в Новгороде (XIV в.): там уже бородатый Христос сидя проповедует окружающим Его старцам. Наша же икона не является просто изобразительным пересказом евангельского текста, касающегося «середины праздника» кущей: здесь явно учащий Христос (жест Его правой руки и свиток в левой) представлен в виде безбородого отрока – так, как Он должен был выглядеть в двенадцать лет, когда Он впервые изумил окружавших Его в храме законников Своей мудростью (см.: Лк. 2:41–50). Такой же учительствующий Христос Эммануил изображен, например, и в византийском иллюминированном Евангелии из Парижской национальной библиотеки (см. рукопись Paris. gr. 74, fol. 98, XI или начало XII в.), иллюстрирующем рассказ Луки о детстве Христа. В отличие от этой рукописи на нашей иконе нет Марии и св. Иосифа. Если черты Христа Эммануила на иконе Преполовения указывают на первое возвещение Премудрости Божией в Иерусалимском храме согласно повествованию Евангелиста Луки (евангельское чтение на праздник Обрезания Господия), то это не заменяет последней проповеди Мессии в том же храме, но указывает на связь между началом и концом, на единство учения Сына Божия, посланного в мир Отцом (Лк. 2:49: не веста ли, яко в тех, яже Отца Моего достоит быти ми? и 6-я песнь канона Преполовения: «…глаголал еси в храме, Христе, предстоя иудейским собором Свою славу открывая»). Тип Эммануила подчеркивает и вневременность Христа, и истинность Его вочеловечения: воплощенное Слово прошло через детский и отроческий возраст. И в каждом возрасте Своей земной жизни Господь остается неизменной Премудростью Отчей, впервые явившей Себя книжникам в юности. На иконе Преполовения Христос Эммануил соответствует песнопениям этого праздника, говорящим о «Премудрости Божией» – ἡ Σοφία τοῦ Θεοῦ, – пришедшей «преполовившуся празднику», чтобы обетовать воду бессмертия [348].

Наша икона, восходящая, по-видимому, к XV в., прекрасно представляет лучшую традицию новгородской школы. Композиция ее четкая и сдержанная: Христос посередине выделяется на архитектурном фоне, и две группы старцев, жесты которых выражают сдержанное волнение, еще подчеркивая величественное спокойствие поучающего их Отрока. В красках заметно то же стремление к сдержанности: одежда славы Эммануила передана охрой с ассистом, в одеждах старцев употреблены всего три цвета: киноварь, пурпур и празелень, которые дополняются белыми головными покрывалами и белой же стеной, создавая впечатление красочного богатства, достигнутого крайне скупыми средствами.

Праздник Вознесения есть праздник завершенного спасения. Все дело спасения: рождество, страсти, смерть и воскресение – завершается вознесением. «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив Небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим Тя: Аз есмь с вами, и никтоже на вы» [349]. Как выражение этого значения праздника, композиция Вознесения помещалась в куполе древних храмов, завершая собой их роспись.

При первом взгляде на православные иконы этого праздника создается впечатление, что они не совсем соответствуют своему названию. Первое место здесь отводится группе из Божией Матери, ангелов и апостолов, главное же действующее лицо, Сам возносящийся Спаситель, почти всегда много меньше других изображенных лиц и по отношению к ним находится как бы на втором плане. Однако уже в самом этом несоответствии православные иконы Вознесения следуют Священному Писанию. Действительно, при чтении повествований о Вознесении Господнем в Евангелиях и Деяниях апостольских остается то же впечатление несоответствия этого события посвященным ему описаниям. Самому факту Вознесения отведено здесь всего несколько слов [350]. Зато все внимание в повествовании евангелистов сосредоточивается на другом: на последних заповедях Спасителя, устанавливающих и определяющих роль и значение Церкви в мире, а также ее связь и отношение с Богом. Более подробное описание посвящают Вознесению Деяния апостольские. Это описание вместе с повествованием Евангелия от Луки и дает те фактические данные (хотя и не все), которые легли в основу православной иконографии Вознесения Христова. Центр тяжести повествований Священного Писания, а за ним и сюжетов иконографии лежит не на факте Вознесения самом по себе, а на том значении и тех последствиях, которые оно имеет для Церкви и мира.

По свидетельству Священного Писания (см.: Деян. 1:12), Вознесение Господне произошло на горе Елеонской, или Масличной. Поэтому и действие на иконе развертывается либо на самой вершине горы, как на воспроизведенной здесь иконе, либо в горном пейзаже. При обозначении Масличной горы иногда изображаются оливковые деревья. В соответствии с богослужением праздника Сам Спаситель представлен возносящимся во славе [351], сидящим иногда на богато украшенном троне [352].

Вознесение Господне. Россия. XVI в. Музей Изабеллы Стюарт Гарднер. Бостон.

Иконографически слава Его изображается в виде ореола – овала или круга, состоящего из нескольких концентрических кругов, символа горнего неба. Оно передается при помощи образа неба видимого в древнем представлении о нем, соответствующем также и нашему современному о нем понятию как о нескольких сферах (тропосфере, стратосфере, ионосфере). Эта символика указывает, что возносящийся Спаситель пребывает вне земного плана бытия, и этим момент Вознесения приобретает вневременный характер, который придает совершенно особый смысл его деталям, выводя их из узких рамок исторического события. Ореол поддерживают ангелы (число их бывает различным). Конечно, присутствие ангелов, поддерживающих ореол, вызывается не необходимостью, ибо Спаситель вознесся Своей Божественной силой и не нуждался в их помощи; они, так же как и ореол, служат лишь выражением Его славы и величия [353].