Бхагаван Раджниш (Ошо) - Невинность, знания и ощущение чуда: почему мы перестали удивляться миру, как это было в детстве?

Вот почему на Востоке мы не смогли развить науку, хотя первые шаги были сделаны именно здесь. Математика развивалась в Индии, колыбелью технологий считается Китай. Но все остановилось по той простой причине, что величайшие люди Востока стали фокусироваться на интроверсии, они потеряли интерес к объективному миру, они полностью отгородились от него. А это лишь половина вашего общего потенциала.

Теперь Запад занят противоположным: он стал законченным экстравертом, он не знает, как двигаться внутрь. Он не верит, что есть какое-то «внутрь», не верит в душу. Он верит в поведение, но не во внутреннее существование человека. Он изучает поведение и говорит, что внутри никого нет, что все механично.

Человек превратился в робота. Если вы не знаете о душе, человек становится роботом. Он воспринимается просто как прекрасный механизм, развивавшийся на протяжении миллионов лет – долгий, долгий путь эволюции, – но он всего лишь сложный робот.

Адольфу Гитлеру было нетрудно убивать столько людей, потому что если человек – это механизм, то какой вред в убийстве? Если вы разломаете свои наручные часы, то не будете чувствовать вины – как бы сложно они не были устроены, это всего лишь часы. Если вы решили их сломать, вы имеете на это право, никто не может против этого возражать. Вас не приведут в суд за убийство. Сталин смог с легкостью убивать миллионы людей без каких-либо угрызений совести, потому что марксизм утверждает, что души нет. Человек – не что иное, как материя, сознание – лишь ее побочный продукт. Это одна крайность.

На Западе развивалась наука, но исчезла религия. На Востоке развивалась религия, но исчезла наука. В обоих случаях человек остается бедным, он существует только наполовину.

Мои усилия здесь направлены на создание цельного человека, который сможет быть одновременно и научным, и религиозным.

Большой страшный пес атаковал маму-кошку и ее маленьких котят. Он зажал их в углу сарая, когда внезапно кошка поднялась на задние лапы и начала громко лаять и рычать. В шоке и замешательстве пес повернулся и выбежал вон, поджав хвост.

Мама-кошка повернулась к котятам и сказала:

– Теперь вы понимаете преимущество владения двумя языками?

Я хочу, чтобы человек владел двумя языками. Он должен знать науку и ум так же хорошо, так же глубоко, как медитацию. Он должен владеть языком объективного мира – это наука, – и он также должен владеть языком субъективного мира – это религия. Только тот, кто может построить мост между объективным и субъективным, тот, кто может построить мост между Востоком и Западом, тот, кто может построить мост между материализмом и духовностью, – только он станет цельным человеком. Мир ждет цельного человека. Если в ближайшее время он не появится, тогда у человечества нет будущего. А цельный человек может прийти только через глубокий, сильный разум.

Я не против интеллекта и не против разума, я против интеллектуальности. Не отождествляйтесь со своим умом. Всегда оставайтесь наблюдателем на холме – свидетелем тела, ума, внешнего и внутреннего, чтобы вы смогли трансцендировать и внешнее, и внутреннее и знали, что вы – ни то, ни другое, вы – за пределами и того, и другого. Это запредельное и есть Бог.

Бог не является ни объектом, ни субъектом. Бог это ни внешнее, ни внутреннее. Бог – и то, и другое, и ни одно из них.

Ты говоришь: «Мне очень интересно слушать твои лекции. Они совсем не лишены интеллектуальности, и их можно было бы описать как интеллектуальное мастерство».

Когда я говорю с вами, даже если я говорю о чем-то сверхинтеллектуальном, в речи я использую интеллектуальный метод, потому что иначе вы не сможете понять суть. Это единственно возможное общение на данный момент. Пока вы не освоите язык полного безмолвия, я буду вынужден продолжать говорить на вашем языке. Вы понимаете логику, я прибегаю к логике – для очень странных целей: чтобы помочь вам выйти за ее пределы. Я использую все возможные способы, чтобы помочь вам трансцендировать дуальность.

Я не являюсь ни неинтеллектуальным, ни анти-интеллектуальным, но мои усилия здесь направлены на то, чтобы помочь вам подняться над интеллектом и анти-интеллектом, выйти за грань как логичного, так и нелогичного. Это возможно. Когда вы абсолютно безмолвны, вы ни логичны, ни нелогичны, но это безмолвие невозможно выразить напрямую, это безмолвие должно быть переведено на ваш язык. Вот чем я здесь занимаюсь. Это тяжелый труд, потому что при переводе теряется значительная часть великолепия и величия. Это переживание безмолвия так огромно, что его нельзя уместить в словах, но его приходится выражать словами. Только так вы сможете его услышать. Но даже тогда очень немногие люди услышат его, потому что люди не присутствуют, они отсутствуют, они спят.

Я должен объяснять по-вашему, и постепенно вы начнете объясняться по-моему. Я говорю на двух языках, и вас я тоже сделаю двуязычными. Есть два языка: язык слов и язык безмолвия. В данный момент я вынужден использовать первый, чтобы перевести поэзию безмолвия, музыку безмолвия. В дальнейшем, когда вы разовьете в себе медитативность, вы сможете понимать поэзию безмолвия, музыку безмолвия напрямую – просто сидя возле меня. Мне не нужно будет говорить совсем ничего.

Я жду этого дня и стараюсь его приблизить, потому что мне становится все труднее и труднее говорить. Вам кажется, что я могу продолжать говорить вечно, но для меня это становится все сложнее, потому что я вижу невозможность выразить словами непознаваемое. Это похоже на убийство – теряется вся красота. Что-то достигает вас, но и это также зависит от вас: если вы доступны для меня, то оно вас находит; в противном случае, оно не найдет вас. Вы будете продолжать слышать то, что хотите слышать, вы будете продолжать видеть то, что способны видеть.

Доннелли решил отправиться в отпуск в Швейцарию, чтобы осуществить мечту всей своей жизни – взойти на вершину Маттерхорн. Он нанял проводника и начал восхождение. Когда они уже приближались к вершине, путников накрыло снежной лавиной.

Спустя три часа их откопал сенбернар, на шее у которого висел бочонок с бренди.

– Ура! – закричал гид. – Вот он – лучший друг человека!

– Да, – сказал Доннелли, – и посмотри, какая огромная собака его принесла!

Вы слышите то, что можете услышать, вы видите то, что можете увидеть. Я усиленно борюсь за то, чтобы привести вас к той точке, из которой вы сможете видеть что-то из того, что вижу я.

Как только мне удастся привлечь необходимое количество людей для создания Поля Будды, я погружусь в молчание. То, как вы движетесь в медитацию, внушает мне надежду, что это произойдет скоро, это не займет много времени. Скоро будет доступно достаточное количество энергии. Тогда я смогу просто безмолвно сидеть с вами, вы можете танцевать, или петь вокруг меня, или сидеть в молчании. При этом будет общение – больше даже единение, нежели общение. И тогда обязательно что-то произойдет. Но прежде, чем это свершится, я должен продолжать убеждать вас при помощи слов, при помощи логики. Это как соблазнение. Я должен соблазнить вас на что-то, что вы совершенно забыли.