Array Ларсен Хегарти - Психология целительства. Семь этапов преодоления жизненных испытаний

Я помню день, когда в клуб Общества анонимных алкоголиков пришел какой-то бродяга. Ему было пятьдесят лет, и у него не было никакой чистой одежды. Блю немедленно отправился домой, чтобы принести свое белье. Однако, вернувшись, он сказал: «Мы не можем отдать эти вещи ему прямо здесь. Это уязвит его самолюбие. Ведь мы же не хотим этого. Давайте сделаем это на автомобильной стоянке. Там он сможет переодеться». Какая восприимчивость и забота о ближнем! Неплохо для парня, который когда-то носил с собой дробовик под пальто.

Я не могу сосчитать количество телефонных звонков людей, участвовавших в программе «Двенадцать шагов», на которые нам с Блю довелось ответить. В любое время, когда кому-то была нужна помощь, мы оказывались рядом. Он был неутомим, несмотря на молодость и неопытность. Именно об этом я и пытаюсь рассказать – если бы вы были там, то поняли бы, о чем я говорю. Вы бы почувствовали это всем сердцем. Я не утверждаю, что обязательно нужно оказаться в тюрьме или каком-нибудь другом ужасном месте. Каждый человек принимает участие в жизненных процессах. «Быть здесь» означает способность учиться, открываться навстречу новым возможностям и изменяться. Вы больше не должны отмалчиваться и пытаться остаться в стороне от происходящего, чтобы избежать боли, ошибок или огорчений. «Быть здесь» означает позволить себе погрузиться в пучину собственных глубоких переживаний и добраться сквозь устрашающую тьму до источника всего сущего, благодаря которому вам удалось стать тем, кем вы в данный момент являетесь. Это означает готовность отыскать и вновь собрать в пучине все монеты, которые вы бросали в надежде найти ответы на мучившие вопросы. Это означает желание рисковать, чтобы обрести любовь. Как только удастся собрать разбросанные монеты, вы с удивлением обнаружите, что на все вопросы существует только один ответ – полноценно проживать каждый день жизни.

Вот и все, что мы можем сделать – полноценно жить – не думая о том, куда приведет нас Танец жизни, и понимая лишь то, что это будет место, которое мы с трудом могли себе вообразить. Для этого необходимо осознать, что мы не имеем ни малейшего представления о том, чем на самом деле является этот Танец. Большая его часть происходит в том загадочном божественном измерении, которое я называю потусторонним миром . Я уже рассказал о том, каким ангелом была мамушка Вуди. Я встречался с ней. Она не догадывалась о моем существовании и не знала, что я был на том собрании, где она присутствовала вместе с Джилл много лет назад. Она даже не подозревала, что я видел ее старый ржавый нож или маленькую ручку Джилл, цеплявшуюся за ее пальто. Я уверен, что к этому моменту она уже отправилась в мир иной. Поэтому, возможно, сейчас ей известно о том, что я рассказываю о ней. Не знаю. Если бы она была жива, полагаю, это бы удивило ее до глубины души. Так всегда и случается, потому что основная часть Танца протекает вне нашего поля зрения . Только понимание , что этот Танец намного больше нас самих, часто помогает и дальше оставаться на этой танцплощадке. Я могу строить любые планы, однако не должен забывать, что ситуация может оказаться совершенно иной, чем преставлялось вначале. Существует гораздо более значимый план, который не идет ни в какое сравнение с моими собственными мелкими желаниями. План Создателя, в котором возможно абсолютно все . Может быть, именно потому, что мы так часто говорим «нет», он сердится и обижается.

Вы понимаете, о чем я говорю? Удается ли вам следить за ходом моих мыслей? Представьте такую сцену. Мы с Блю стали выступать вместе. В те дни я выступал гораздо чаще, поскольку сочинение книг весьма способствует развитию ораторских способностей. А Блю был почти неграмотным. Он никогда не писал книг, однако никогда не знаешь заранее, насколько интересным и познавательным будет рассказ незнакомого человека! Однажды нас пригласили выступить в Новом Орлеане. Блю никогда не покидал границ своего северного штата, «за исключением поездки в Огайо», о которой он мне рассказал. «Мы отправились туда, чтобы ограбить винную лавку». Я обратился к инспектору, надзиравшему за Блю, как за условно-досрочно освобожденным, и он получил разрешение сопровождать меня в этой поездке. Инспектор сомневался в том, что я буду в безопасности, путешествуя вместе с Блю. Его опасения вызвали у меня улыбку. К тому времени я уже не раз побывал вместе с Блю в довольно опасных ситуациях. Возможно, вы посчитаете, что в данной ситуации глупо и неуместно вспоминать о «Ла Ла Ло»? Но именно об этом я и говорю! В этом и заключается Тайна. В тот момент Блю уже прекрасно понимал смысл «Ла Ла Ло» – благодаря чему между нами возникли доверительные отношения. Он уже неоднократно продемонстрировал мне, на что способна настоящая любовь. Как и ему, мне тоже пришлось пройти через множество трудностей. Мы стали настоящими друзьями. Он знал, что я никогда не стану гасить горящие спички об его пальцы и не буду ругать за испачканный диван. Для него я был человеком, который любил и принимал его таким, какой он есть. Я хотел поехать вместе с ним, поэтому решился обратиться к органам власти, чтобы уладить этот вопрос от его имени.

Он ничего не знал об этом до встречи с Фрэнком, работы в Организации анонимных алкоголиков и нашего знакомства. Раненые дети, вырастая, превращаются в раненых взрослых людей. Хотя в то время Блю не мог дать слишком многого, однажды он сказал мне с поразительной, но в то же время трогательной настойчивостью: «Джо, – по какой-то причине он всегда называл меня Джо, – если когда-нибудь кто-то причинит тебе вред, дай знать. Я еще многого не знаю, но обещаю, что ему больше никогда не придет в голову мысль сделать тебе больно». Это было самое большее из того, что он мог бы предложить. Мы долго беседовали о том, что такой способ защиты близких людей не может быть эффективным, но я до сих пор ощущаю ценность предложенной помощи.

Мы выступали во многих больших залах, заполненных детьми. Я просто не могу рассказать о той огромной работе, которую Блю совершил на протяжении этой поездки. Главным образом потому, что сам этого не знаю. Я не имею ни малейшего понятия о том, как и почему Создателю было угодно, чтобы Блю рассказал о своей жизни. Зато знаю, что видел настоящего воина, который нес с собой свет любви так, как только мог это сделать. Если бы вы хотели, чтобы кто-нибудь рассказал подростку о сути «преступления», цене собственной глупости и ответственности за совершенные проступки, я не знаю никого, кто мог сделать это лучше, чем Блю. Это был очень искренний человек. В беседе с ним становилось понятно, что, несмотря на свои судимости, он говорит от чистого сердца, и слова исходят от глубинного источника, справедливость которого не вызывает сомнений. Внутренняя убежденность всегда должна предшествовать действию.