Патрик Данн - Азы волшебства. Принципы магического взаимодействия с миром

Переводы глоссолалии, по крайней мере согласно одному исследованию [125], весьма противоречивы. Легко интерпретировать эти переводы как преднамеренный обман в религиозной практике. В качестве подтверждения такого объяснения выдвигают отсутствие в «оригинале» смысла, но, как показывает мой опыт, глоссолалия несет определенный смысл. Хотя эти звуки могут и не быть языком, они сопровождаются интонацией, жестами и имеют прагматическую направленность. Выявление в глоссолалии такого рода смысла не вполне корректно считать переводом. Точнее будет сказать, что человек конструирует значение, основываясь на прагматическом содержании и собственной интуиции и проницательности. Нахождение смысла не обязательно является обманом, а его создание во многом похоже на перевод с одного языка на другой. По сути, «перевод» фрагмента глоссолалии, то есть основанное на услышанных звуках конструирование смысла, – это то, что мы делаем, когда извлекаем смысл из чужого или даже из родного языка. В настоящем языке у нас больше информационных каналов (синтаксический, семантический и прагматический), тогда как в глоссолалии – только один канал, соответственно, большую часть значения мы должны реконструировать самостоятельно. Но в обоих случаях смысл конструируется в сознании на основе вербальных сигналов, а не передается с помощью языка самого по себе. Значение существует только в сознании.

Интересно отметить, что к числу скептиков относятся не только те, кто полагает, что глоссолалия бессмысленна. Некоторые христианские церкви пошли еще дальше и объявили «говорение на языках» делом рук сатаны. А на так называемом междисциплинарном религиозном веб-сайте приводится одно из самых смехотворных заключений: «Было выяснено, что „говорение на языках“, практиковавшееся в различных христианских церквях и отдельными христианами, идентично языку заклинаний вудуистов, практикующих на самых темных континентах этого мира » [126](rehcbd jhbubyfkf)/ Хотя вуду – это синкретическая религия, созданная в Северной Америке на основе верований африканских племен и христианства, мне было бы очень любопытно узнать, какой же континент наш автор считает «светлым». А если серьезно, ясно, что глоссолалия оказывает мощное воздействие на людей. Тот факт, что критики часто подвергают нападкам ее использование в других религиях (а таковых множество), по моему мнению, доказывает, что эта практика вновь и вновь открывалась «страждущими спасения» всех мастей.

Большинство людей, использующих глоссолалию в христианском или ином контексте, применяют ее для молитв в одиночестве или в узком кругу. Кому-то может показаться странным соотнесение слова «молитва» с данным действом, поскольку молитва подразумевает донесение некой мысли до божества, а глоссолалия не содержит ни лексической, ни грамматической информации. Глоссолалия передает чисто прагматическое содержание, то есть информацию об эмоциональном состоянии человека и ситуативном контексте. Это способ молиться без умствований и рационального мышления. Ведь многие христиане заявляют, что вообще не могут эффективно молиться в традиционной манере, пока не начинают молиться «на языках», то есть посредством глоссолалии. Какую ценность для молящегося имеет молитва без содержания (или «значения» в традиционном смысле, то есть без информации, которую можно расшифровать точно)? Эффект прагматического, но лишенного семантики общения выявить нетрудно, поскольку существует множество подобного рода высказываний, которые люди ежедневно используют для достижения определенных целей.

Эти коммуникации, в которых отсутствует семантика, иногда называют фатическими или пресимволическими. В их число входят этикетные выражения, такие как «Доброе утро» и «Как дела?», а также банальности вроде возгласа «Осторожнее!», когда кто-нибудь спотыкается. В них важно не семантическое содержание, которое может быть нулевым, но прагматическая и эмоциональная составляющие. Например, выражение «Доброе утро!» на самом деле означает: «Я вижу вас, знаю, какое сейчас время дня, и отношусь к вам дружелюбно». Вопрос «Как дела?», если, конечно, он не произнесен с особой интонацией, подразумевающей, что ответ должен быть буквальным, обычно означает: «Я вижу вас и настроен по отношению к вам дружелюбно». Возглас «Осторожнее!», прозвучавший после того, как кто-то споткнулся или ушибся, явно не может быть предостережением от подобных действий в будущем, зато у него есть прагматическое содержание: «Ваша боль и ваше смущение вызывают у меня сочувствие, если бы я мог, то предотвратил бы это». С. И. Хаякава, который занимается философией языка, по поводу ритуальных высказываний, почти не имеющих семантического содержания для аудитории (такова, например, латинская месса или санскритские мантры), пишет следующее: «Какую пользу приносят нам ритуальные высказывания? Они подтверждают социальную сплоченность » [127](курсив оригинала). Казалось бы, молитва «на языках», совершаемая в уединении, противоречит мысли Хаякавы о том, что предназначение ритуального языка заключается в создании общности. Если, конечно, не принимать во внимание связь, которую человек устанавливает между самим собой и божественным началом во время молитвы. Одно из преимуществ глоссолалии в создании такой общности, как указывает Хаякава, состоит в том, что пресимволический язык имеет эмоциональное, а не интеллектуальное содержание. Это способ передачи эмоций без необходимости их анализировать или пояснять.

Христиане – не единственные, кто пытался установить связь с Богом при помощи глоссолалии. Тунгусские шаманы порой невнятно бормочут во время ритуалов, заявляя, что это другой язык, на котором говорит их удха , дух-помощник. Иногда они утверждают, что говорят по-китайски или по-монгольски, – в этом случае связь устанавливается не просто с удха, а с его родиной [128].

Что происходит, когда мы «говорим на языках»? Единственный способ это узнать – попробовать. Техник существует множество, и, хотя глоссолалия применяется в разных культурах, легче всего получить инструкции у представителей нашей культуры, которые используют «говорение на языках» наиболее часто, – у христиан-пятидесятников. Прежде чем углубиться в предлагаемую ими методику глоссолалии, я бы хотел обсудить некоторые деликатные вопросы, возникающие в связи с заимствованием христианской техники для описания практики, которую многие христиане могут осуждать (а именно – магии).

Заимствование любой культурной практики, особенно связанной с религиозными убеждениями, – довольно щекотливое дело. Так, некоторые коренные американцы недовольны тем, что белые люди заимствуют их традиции, не понимая их в полной мере или не имея должного посвящения. Точно так же и кого-то из христиан может оскорбить использование глоссолалии вне религиозного христианского контекста. Христиане-пятидесятники воспринимают «говорение на языках» как подтверждение божественной благодати и как дар Святого Духа, одной их трех ипостасей Господа. Если это делает некрещеный человек (такой как я), они могут счесть это насмешкой или даже сатанинским искушением. Однако глоссолалия встречается по всему миру и в самых разных культурных контекстах. Она относится к числу повсеместно распространенных духовных техник. Следовательно, у нас есть полное моральное право использовать ее по своему выбору – при условии, что мы не будем делать этого в контексте христианского «говорения на языках». Моральная проблема возникает, когда мы получаем инструкцию по применению данной техники у тех, кто воспринимает ее не как технику, а как сакральную практику.