Кристин Коннелли - Исцеление от эмоциональных травм – путь к сотрудничеству, партнерству и гармонии

Когда гоминиды в своей эволюции разошлись с прочими обезьянами, различий в работе их разума почти не было. Отсюда можно заключить, что наши непосредственные предшественники не хуже прочих приматов знали, что съедобно, а что нет, где и в какое время года растут самые вкусные плоды. Для выуживания насекомых из укрытий, раскалывания орехов и других несложных задач они изготавливали простейшие орудия. Иногда они случайно открывали новые способы подобной деятельности, так как были активны и любознательны. Однако их способности к решению новых задач и обучению были ограничены, поэтому каждому новому поколению приходилось тратить долгие годы, чтобы путем подражания овладеть навыками старших. Как и мы с вами, ранние люди были животными социальными, с членами своей группы они поддерживали отношения дружбы и сотрудничества, и группы эти были социально структурированы. Однако находчивости им хватало и на то, чтобы обманом и хитростью получить собственную выгоду – еду, самку и прочие приятные вещи. Основным средством коммуникации и налаживания отношений была взаимная чистка, впрочем, зарождалась и примитивная речь.

С тех далеких пор человеческий мозг и разум претерпели существенные изменения вместе с образом жизни и условиями окружающей среды. Увеличившись в объеме, мозг наших предков стал способен удерживать все сложности взаимоотношений в более крупных группах, что дало возможность успешно обороняться от хищников. Впрочем, это же анатомическое новшество потребовало и большего количества животного белка в рационе. До того как древние люди научились охотиться самостоятельно, они питались мясом убитых и раненых животных, если добирались до них прежде других падальщиков. Сначала для разделки мяса они подбирали острые камни, затем сообразили, как самим откалывать куски, удобно ложащиеся в ладонь, которыми можно резать жилы, разбивать мозговые кости и толочь коренья. Кроме того, острые камни, сперва случайной формы, годились для срезания и затачивания веток. Но, несмотря на все эти достижения, прошел еще целый миллион лет, пока наши предки сообразили, как получить из кремниевого камня орудие с заранее заданными свойствами. И приобретя однажды – примерно полтора миллиона лет назад – это умение, они быстро развили его и научились делать ручные рубила с искусно заостренными гранями. Это занятие требовало высокого мастерства, а последовательность, сила, направление ударов и положение заготовки – четкого плана. За грубой обработкой следовала более точная – с применением мягких отбойников из дерева или кости.

Впрочем, мозг наших предков даже на этой стадии развития проигрывал нашему по многим показателям. Ведь за следующий миллион лет они изобрели лишь несколько типов орудий специального назначения. В отличие от Homo sapiens sapiens у них не появилось: ни специализированных каменных лезвий и проколок, ни игл и рыболовных крючков из кости, рога и бивня мамонта. Не догадались они и закрепить каменные орудия на древке, чтобы сделать топор, копье или стрелу. В те времена еще не вырезали статуэток, не наносили орнаментов, не погребали покойных с напутственными дарами в дорогу в иной мир. Все это возникло позже, в эпоху Великого Скачка Вперед. Но чтобы понять, как все произошло, нам нужно детально рассмотреть особенности работы человеческого разума.

Как показывают исследования в области нейробиологии, каждый участок мозга отвечает за вполне конкретный вид деятельности. Причем многие из таких специализированных участков или модулей расположены в древнем мозге, где происходит разнообразная подсознательная активность. Сюда относится получение информации от внешних и внутренних рецепторов, регуляция функций организма, реакции на опасность типа «борись, беги или замри» и возникновение воспоминаний. Работа этих модулей определяется нашими генами, осуществляется быстро и в норме не может быть отключена. Обмен информацией между ними (например, зрительными и слуховыми образами, температурными и вкусовыми ощущениями), а также с корой головного мозга достаточно ограничен [94]. Для быстрого и точного реагирования на опасность, будь то появление хищника или приближение автомобиля на высокой скорости, такая система идеальна. Однако чтобы составлять суждения или ориентироваться в сложной обстановке, она, подобно машине, недостаточно разумна.

Разум и сознание связаны с корой головного мозга – нашим самым недавним эволюционным приобретением. Здесь обрабатываются данные из более примитивных отделов мозга, осуществляется мышление, планирование и поиск решений, выстраивается целостная картина мира. Столь сложные процессы требуют времени – непозволительная роскошь в чрезвычайных ситуациях, когда требуется немедленная реакция. Поэтому сознательная и подсознательная части нашего мозга дополняют друг друга; обе они имеют модульную структуру. Говард Гарднер выделяет девять разных типов сознательной активности, связанных с конкретными участками больших полушарий, другие исследователи предлагают еще более дробное деление [95]. По Гарднеру существуют следующие центры: вербально-лингвистический, логико-математический, визуально-пространственный, телесно-кинестетический, ритмико-музыкальный, интерперсональный, интраперсональный, натуралистический и экзистенциальный. В этих центрах не содержится конкретных знаний и навыков, есть лишь возможность овладеть ими. Более подробная информация дана в приложении 2.

Мы часто отождествляем интеллект и умственные способности – в частности, способности к языкам, математике, логике и науке. Но иногда интеллект «думает» совсем по-другому. Музыка – это высота тона, ритм, тембр и гармония. Искусство – это визуальные образы. Подсознание – это скрытые от нас процессы, незаметно решающие основные задачи по поддержанию жизни организма. Сердце и лимбическая система «думают» посредством чувств и эмоций, тело и рептильный мозг – чувственными ощущениями [96]. Превыше всего в нашей культуре ценятся способности к познанию. Однако часто оказывается, что нельзя принять верное решение, полностью отбросив все эмоции, а ответ даже на очень сложный вопрос порой приходит интуитивно [97]. Иногда различные типы мышления вступают в противоречие друг с другом, и тогда у человека может возникнуть два (а то и больше) мнения на один и тот же предмет. К примеру, человек нам не нравится (сердцу и лимбической системе), но он может быть сексуально привлекательным (для древнего мозга), что будет приводить в смущение кору больших полушарий [98].

Стивен Митен предполагает, что все приобретаемые навыки и информация отправляются на хранение в «познавательные модули», связанные с соответствующими типами мышления [99]. К примеру, у каждого выученного языка будет свой модуль, связанный с лингвистическим мышлением; информация об окружающей среде накапливается в модулях натуралистического склада. Говард Гарднер утверждает, что любой человек обладает множеством типов мышления, однако обычно некоторые из них развиты сильнее остальных. Какой из типов мышления получит приоритет – зависит и от наследственности, и от наших собственных усилий. Уже когда ребенок начинает познавать мир, одни центры его мозга разрастаются, другие же атрофируются – в зависимости от того, как часто они задействуются. Особо важен устанавливающийся в результате баланс между корой больших полушарий, лимбической системой и древним мозгом, так как именно он определяет способность управлять эмоциями и инстинктами. Мы еще вернемся к этой теме.