Оле Нидал - Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

С Ламой Триджамом в Сиднее

Нас очень обрадовала встреча с Ламой Триджамом. Мы по– дружились с ним еще в начале семидесятых годов в Дарджилинге, и Кармапа сделал Австралии большой подарок, отправив его туда учить. К сожалению, тибетцам свойственно опаздывать: они приехал на четыре года позже, чем планировали. Это подвергло преданность ожидавшей его группы суровому испытанию. Как и во многих других местах, где селились традиционные учителя, нашей задачей было сократить культурный разрыв между ламой и его учениками. Нам хотелось, чтобы связь с ним принесла пользу большому числу людей.

Как и во многих других местах, где селились традиционные учителя, нашей задачей было сократить культурный разрыв между ламой и его учениками.

Все купалось в ярком свете начала марта – здешней осени, – и я прочитал первые лекции в Сиднейском университете. Несколько десятков человек подошли за Прибежищем. Один профессиональный крикун пытался меня прервать – он был этим знаменит, но в тот вечер сделал это лишь однажды. У меня есть один старый недостаток: когда мне приходится сознательно ставить на место людей, которые слишком лезут на рожон, я делаю это не без удовольствия. Собственно, они даже полезны. Ведь единственное, ради чего Будда учил, – чтобы мы лучше жили, умирали и перерождались. Поэтому очень важно показывать неуязвимость Учения и улаживать разные вопросы, пока мы вместе. Невозможно защитить людей, если отправлять их в трудный мир с порцией сладких слов на ушах. Все становится еще более затруднительным, если «врагами» оказываются люди, которых ты благословлял или вместе с которыми получал посвящения.

Ютта когда-то сама представила местным друзьям Согьяла Ринпоче. Она рассказывала нам, что по дороге на свои лекции он штудировал книги Трунгпы Тулку. Я надеюсь, что влияние Трунгпы Тулку на него невелико, потому что у нас с Согьялом были общие ученики. Люди, которых привлекала его ступенчатая система учебных курсов и мягкая, психологичная манера, часто приходили ко мне за моим дерзким примером и благословением. Добавляя отца к матери, которая у них уже была, они придавали целостность своему духовному миру.

Пхова в Голубых Горах

Вечеринка в саду центра превратилась в длинное интервью. Журналистка, которой удавалось ловить даже Леха Валенсу в дни польской «Солидарности», хотела написать статью для крупнейшего австралийского еженедельника.

Группа подготовила курс «умирания в сознании» недалеко от Голубых Гор, которые находятся в часе езды от города и сравнимы с Большим Каньоном в Америке. Либо все участники курса были прирожденными йогинами, либо моя передача стала сильнее – но знаки успеха практики появились у всех очень быстро. В перерывах Петер и Ютта возили нас на своем «Мазерати» и показывали древние ландшафты. Кроме новых друзей, у нас в Австралии были и старые. Мы познакомились с Кэролин в Индии в начале 1970-х, а с Вивианой – в Копенгагене, еще в контрабандистские 1960-е. В какой-то момент Вивиана и Малколм предоставили монахам Тхеравады удобные и традиционные условия для практики. Однако чрезмерное удобство превратилось в препятствие для их учительской деятельности. Избыток роскоши не всегда способствует стойкости духа.

Либо все участники курса были прирожденными йогинами, либо моя передача стала сильнее – но знаки успеха практики появились у всех очень быстро.

Сингапур

Закончив этот успешный визит в Австралию, прямо в аэропорту мы пообещали всем приезжать ежегодно и вылетели в Сингапур. Туда приехали из Малайзии китайские друзья Ханны. Однако они не получили от Томека номер нашего рейса, и в результате мы ночевали в отеле. Этот город – не что иное, как огромный торговый центр. Педро купил там видеокамеру для Курта. Два президента сингапурской группы Кармапы – прежний и нынешний – отвезли нас в центр. Когда-то он был боулинговой дорожкой нынешнего президента, а теперь они там медитировали. Они уже были наслышаны о моем ужасном йогическом стиле и поначалу держали ухо востро. Но ценность линии преемственности и благословения вскоре взяли верх над моногамией и буржуазным стилем, и внезапно они захотели устроить лекции и провести пхову – курс «умирания в сознании». Правда, организовать это было бы нелегко. Малайские законы не разрешают людям иметь дополнительные отпуска, даже если те находят себе замену, – фактически, у них всего несколько выходных в году.

Малайзия

Рано утром друзья Ханны ждали в очередном «Вольво», совершенно неуничтожаемом на вид. Мост в Малайзию мертво стоял в пробке, а потом несколько часов мы наблюдали только плантации масличных пальм и бананов. Затем появился центр Патубахат, где Ханна часто и подолгу переводила лекции лам. Он был доступен только для китайцев. Малайзия официально является мусульманской страной, и малайскому населению запрещено посещать буддийские храмы. У них также действует закон о правовой защите исторически ущемленных групп, как в США. Закон определяет пропорцию между рабочими из разных рас. Хотя малайцам платили очень мало, трудолюбивые китайцы все равно чувствовали дискриминацию со стороны тех, кто работает спустя рукава.

Я благословил холм за городом для будущего ретритного центра. Оттуда был фантастический далекий вид на пролив с белыми кораблями, но на переднем плане в глаза бросалась трагедия тропиков. Недавно здесь срубили роскошные деревья с незаменимой твердой древесиной; частично их сожгли, а частично бросили без присмотра. Почва здесь была уже настолько загрязненной, что подобные ценные породы на ней вряд ли когда-либо вырастут.

Вечером я рассказывал о буддийской самозащите. Центр был забит до отказа. Делясь опытом, полученным в 1960-е годы в Африке и на Ближнем Востоке, я учил людей таким вещам, которые позволяют комфортно себя чувствовать во враждебной культуре.

В полночь они принесли именинный торт: мне исполнилось 49 лет. Утром мы на автобусе отправились в Куала-Лумпур, столицу Малайзии. Нас встретила Пегги с подругой на настоящих «Мерседесах» – обе поддерживали наших высочайших Ринпоче. Мы отобедали с руководителями центра – по китайской традиции, блюда на столе сменялись бесчисленное количество раз, – и остались в их большом и красивом храме. Пегги и ее муж Угуен даже оплатили наши авиабилеты в Бангкок.

Индия

После скучной ночи – я не поклонник Бангкока – мы вылетели в Калькутту. Здесь индийских таможенников просто «заело»: они без конца спрашивали про видеокамеры. Обнаружив одну у Педро, они поставили его в очередь из пассажиров, удостоившихся особого досмотра, и пообещали конфисковать все, что найдут. Это было нехорошо, потому что в багаже Педро лежала вторая камера, предназначенная Курту. В какой-то момент я заметил легкое движение его благородной брови. Совершив трюк, который не прошел бы нигде, кроме Индии, я просто взял камеру с тележки Педро и переложил к Томеку. За этим наблюдали десять человек в униформе, но явно ни один из них не понял намека. В их памяти не нашлось слота для такого поведения.