Оле Нидал - Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

Это было великолепно – провести столько времени с самыми близкими друзьями в атмосфере Румтека. Мы слишком редко встречаемся. Конечно, мы всегда взаимосвязаны и сегодня сцеплены друг с другом, как шестеренки в немецком двигателе, но все же такие встречи драгоценнее всего.

Однажды секретарь Румтека принес нам документ. В нем Кармапа официально объявлял нас своими западными учениками. Мы были единственными, кому он присвоил этот титул. Текст был очень трогательным, теплым, без лишних формальностей; Кармапа назвал нас прямыми держателями его активности. Ханна увидела письмо и засомневалась: «Тогда не будет больше оснований посылать Ринпоче». Она предложила добавить: «В отсутствие учителей, имеющих полное образование». Кармапа очень удивился, но не отказал. Мне надо было послушаться своего внутреннего чувства и не допустить «улучшения» документа Кармапы. Эта вставка впоследствии стала оружием в руках тех, кому не нравился мой йогический стиль.

Месяц закончился прекрасной вечеринкой на плоской крыше гостиницы. На следующее утро, когда все садились в автобус, нас с Нильсом позвали обратно. Он и другие сведущие в медицине члены группы за время пребывания здесь вылечили полдеревни и принесли Румтеку много пользы. Нас отвели в дом бутанской королевской семьи, расположенный на высоте около ста метров над монастырем. Люди там выглядели очень озабоченными. Гьялъюм, статная вдова предыдущего короля, сидела на стуле, схватившись за голову. Из носа у нее текла кровь. Эта была месть чая из масла и соли – тяжелое кровоизлияние в мозг, которое Нильс считал смертельным. Кармапа воспринимал это не так серьезно. Он ходил вокруг нее, шутил и сыпал травы ей на голову. Затем он сказал Акчи Пеме Дечен, красивой молодой королеве, что, когда группа уедет домой, надо пригласить нас в Бутан. Как Кармапа спас Гьялъюм, мы не знаем, но позже, приезжая в эти края, мы часто встречали ее в добром здравии. Она относилась к нам по-матерински.

Бутан

После Румтека последовали несколько чудесных недель в Непале с Лопёном Цечу Ринпоче. Потом группа улетела домой, а мы отправились в Бутан. В 1970 году мы дважды нелегально пробирались в эту страну, сначала одни, а потом спрятавшись в багаже Кармапы. Теперь подарок лежал прямо на столе: самое настоящее разрешение на въезд.

После Румтека последовали несколько чудесных недель в Непале с Лопёном Цечу Ринпоче.

В новеньком джипе мы выехали из приграничного Пунтшолинга в горы. С узкой извилистой дороги открывались великолепные виды. Перед Тхимпху возвышался замок министра – сына королевы Пемы Дечен, который пригласил нас к себе. У него все было подготовлено к тому, чтобы обеспечить белым гостям комфортную жизнь, но получилось по-другому. Вместо того чтобы нас обслуживать, четверо наших солидных личных слуг, оба водителя и множество поваров посмотрели вместе с нами храмы их страны. Каждый день мы часами ходили по горам. Мы были в таких местах, где до нас никогда не ступала нога белого человека и куда сегодня снова не попасть. Мы получили в подарок самые благословенные места в долинах Тхимпху и Паро, и с тех пор их сила всегда с нами. Монастыри назывались Чири, Таго и Джово. Я упоминаю их здесь, потому что эти названия пробуждают хорошую энергию.

С Лопёном Цечу Ринпоче и Буддой Лаксими

В конце апреля 1979 года мы попрощались в Калькутте. Ханна поехала в Непал к Нильсу и Шамарпе. Она собиралась переводить первый курс Шамара Ринпоче за пределами Румтека. Я, как всегда, горел желанием вернуться в Европу, ко всем друзьям и возможностям. Одно было совершенно ясно: второе паломничество принесло всем пользу и не должно стать последним. Мы построили очень важный мост.

Первую остановку я сделал в норвежском Ставангере, а затем поехал по Европе на подержанных, но быстрых машинах с немецкими номерами. Мы и по сей день так передвигаемся – из-за все более острой нехватки времени и невозможно высоких налогов в Дании. Мы очень благодарны фирме «Питцнер» – но сейчас нам нужны автомобили, которыми можно полностью распоряжаться.

Кьябдже Дилго Кхьенце (1910–1991) – один из величайших совершенных буддийских мастеров школы Ньингма XX века. Он был признанным автором, выдающимся поэтом, ученым и мастером Дзогчена, держателем линии Дзогчен Лонгчен Ньинг-тхиг.

Дилго Кхьенце – один из последних представителей поколения великих мастеров, завершивших образование в Тибете. Многие высокопоставленные тибетские ламы, в том числе Четырнадцатый Далай-лама, считали его своим учителем. У Ринпоче было очень много учеников на Западе.

1980

• Первая ирано-иракская война в Персидском заливе начинается с расторжения «Договора о границах» 1975 года и иракских налетов на иранские нефтяные центры.

• После сильных беспорядков и волны забастовок в Польше основан независимый профсоюз «Солидарность».

• В Китае власть захватывают реформаторы-прагматики во главе с Дэн Сяопином.

• Власти СССР отправляют диссидента-физика Андрея Сахарова в ссылку, в город Горький. В Москве происходят Олимпийские игры, бойкотируемые 45 государствами.

• В Болонье праворадикальные итальянские экстремисты взрывают бомбу в зале ожидания центрального вокзала. 80 человек погибают при взрыве, еще 220 ранены.

В июле 1979 года мы организовали первый летний курс с Тенгой Ринпоче в Родбю – огромное событие для всех нас. Ханна переводила, я учил по вечерам. Затем пришло время снова покинуть Европу. Вытащив джип доктора Шена из леса к северу от Нью-Йорка, я пообещал ему вернуться. Теперь он прислал мне билет на самолет. Ханна осталась с Тенгой Ринпоче, который успешно вылечился от костного туберкулеза и уже учил в Копенгагене по нескольку часов в день. К нему приходило все больше людей из наших европейских центров. Все шло по плану, и я с радостью воспользовался возможностью пробудить обширные кармические связи в восхитительной Северной Америке.

Тенга Ринпоче в Родбю

Земля, которую доктор Шен приготовил для тибетцев под городом Кармель, была для них слишком маленькой. Тогда он подарил им большой старый отель в часе езды на север от Нью-Йорка. Он стоял на склоне горы с потрясающим видом, неподалеку от знаменитого Вудстока 60-х годов. Первый участок, который не пришелся по вкусу тибетцам, вполне устроил китайцев, и доктор Шен хотел возвести там храмы для Будды Безграничного Света и Гуань Инь, китайской Освободительницы. Я, как «свирепый воин» с севера, должен был очистить эту землю от деревьев. В моем распоряжении были две совершенно новые бензопилы, дом, джип и бульдозер, все остальное я закупал за его счет. Дополнительным преимуществом был телефон, с помощью которого я мог планировать дальнейшую поездку по Америке. Вручив мне все эти богатства, доктор Шен уехал в Нью-Джерси, где налоги были гораздо ниже, чем в Нью-Йорке. Чудесное место на Лонг-Айленде он продал.