Оле Нидал - Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

«Если я Будда, то он Ананда». Слева направо: король Непала, Кармапа и Лопён Цечу

Наступило время много и самостоятельно работать, чтобы, когда он вернется, передать ему большую и более зрелую организацию.

27 декабря 1981 года была открыта запечатанная после сожжения ступа. Она была полна реликвий. Сначала достали глаза и язык. Они содержат энергию тела и речи Кармапы, а сердце несет силу его ума. Все три органа не сгорели. Внутри ступы нашли также части костей со слогами мантр и маленькие шарики из серебра и золота. Но самым удивительным, наверное, было то, что хлопчатобумажное сиденье, на котором покоилось тело во время сожжения, оказалось практически не затронутым морем огня. На нем было изображено силовое поле Будды Высшей Радости. Немного обгорели только уголки. Посередине можно было отчетливо различить отпечаток детской ступни. В этом огне произошли очень необычные вещи. Кюнзиг Шамарпа в качестве прощального подарка дал нам немного пепла, в котором я нашел золотые шарики, белые жемчужины и кусочки кости. Когда позже, в Дании, я еще раз осмотрел пепел, он снова был наполнен похожими реликвиями. Буддийские силовые поля перемещались по земле вместе со мной, и благословение не пропадало.

После смерти Кармапы все словно оцепенели. Несколько месяцев работа продолжалась просто по инерции, и лишь постепенно глухая боль огромной утраты уступила место радостному чувству еще большей ответственности. Ведь теперь Кармапа стал для нас всеми его пожеланиями, которые нужно было исполнить, доверяя его благословению и собственной мудрости. Во время кремации в какой-то момент я ясно увидел перед собой карту мира. На ней множеством крошечных огоньков светились места сильных кармических связей, будущие центры нашей линии. Там мы продолжим работу Кармапы.

На Западе основной задачей было укрепление доверия. Наши друзья должны были знать, что они по-прежнему могут полностью рассчитывать на Кармапу. Уровни его истины, радости и защиты доступны, как всегда, а медитации приносят те же результаты, что и раньше.

Мы пригласили в Копенгаген Гьялцаба Ринпоче, самого молодого из держателей линии. Казалось, он страдал больше всех. Затем Джамгён Конгтрул Ринпоче тоже попросил Ханну составить ему план поездки. Они оба считали Копенгаген своей базой, с которой выезжали на север и на юг.

Ранней весной мы повезли Гьялцаба Ринпоче и двух сопровождавших его больших и неуклюжих лам по заснеженной Скандинавии. Потом Ханна переводила для него в Германии, а меня в это время сопровождали Габи и Тина.

В ту половину года, когда Ханна бывала занята, мои незаменимые спутницы делали очень важное дело. Когда у тебя так мало времени, жизненно необходимы друзья, с которыми можно делиться всем. А когда их «карма странствий» исчерпывается, эти одаренные женщины остаются в буддийских центрах и вдохновляют всех. Былая близость теряется лишь в очень редких случаях. В большинстве стран они становятся душой центров, и из верности связям вырастает настоящий, живой буддизм.

Когда у тебя так мало времени, жизненно необходимы друзья, с которыми можно делиться всем.

В университете польского города Гданьска делалась история. Благодарные за вкус свободы в разгар военного положения, две тысячи студентов и профессоров в огромном лекционном зале университета аплодировали не переставая. Моя лекция была первым публичным собранием после уничтожения «Солидарности». Томек, моя правая рука в поездках по всему миру, и его милая сестра Мэгги продемонстрировали истинное мужество. Перед лекцией к ним в дом наведалась тайная полиция и предупредила, что они ответят за все политические высказывания, которые я сделаю. В окружении водометов и особых отрядов полиции в полной боевой готовности, я получал настоящее наслаждение, выставляя напоказ слабости материализма и плановой экономики и восхваляя совершенство свободного ума. Решающий момент наступил, когда я сказал: «Вы должны радоваться, что ваша система не работает. Вам не нужно вкладывать в нее силы, и это позволяет вам обратиться к внутренним ценностям». Легко узнаваемые полицейские уже привстали со своих мест, но призадумались. Качая головами, они стали садиться снова. Ведь они были поляками, а я говорил правду.

В этом городе у нас были по-настоящему близкие связи с «Солидарностью», и мы регулярно поставляли информацию людям по обе стороны границы. Наша квартира находилась прямо напротив штаба «Солидарности», организованного рабочими верфи имени Ленина. Безоружные работяги в огромных черных пальто были готовы защищать здание собственными телами. В начале девяностых в Польше подтвердился главный опыт моей жизни: те друзья, которые во времена репрессий боролись за свободу, теперь стали локомотивами нашей работы. Если же люди жертвовали своими принципами и служили режиму ради личных привилегий, они оказались бесполезными. К счастью, впоследствии они покинули нас один за другим.

В начале девяностых в Польше подтвердился главный опыт моей жизни: те друзья, которые во времена репрессий боролись за свободу, теперь стали локомотивами нашей работы.

Германия

Вскоре Центральная Европа угодила в неприятную историю, связанную с тибетской политикой. Нам хотелось бы ее избежать, но было просто невозможно не принять одну из сторон. Я попытаюсь максимально ясно обрисовать их позиции. Причиной кризиса стала привычка некоторых лам, будучи гостями в чужих центрах, переманивать к себе спонсоров. Возможно, таковы правила игры в Тибете и там отлично умеют с этим справляться, но на Западе такое поведение очень вредит и вносит запутанность.

Именно это свойство продемонстрировал Аянг Тулку во время своего последнего визита в Европу в качестве гостя Кармапы. Это разочаровало многих. В Восточной Азии, находясь среди непостижимо богатых китайцев, он стал делать непозволительные вещи. Вместо того чтобы создать организацию на основе очень эффективных поучений об «умирании в сознании», что было бы для всех полезно, он без стеснения пытался переманить состоятельных покровителей Кармапы. Китайцы старой школы практически не медитируют, но у них очень сильна традиция меценатства. Эти хитрецы сообразили, что Будда – самый надежный банк. Практически все они бессовестно эксплуатируют своих рабочих, но хотят заработать себе хорошую карму щедрыми подношениями монастырям. Они пришли в ужас от того, что лама, посещающий центры по поручению Кармапы, так открыто работает против него.

Когда Аянг Тулку приехал в китайский центр в Лос-Анджелесе, поначалу его принимали с большим почтением. Вскоре, однако, его нагнали некоторые слухи с Филиппин, и тогда появился матрац на полу и обеды из пиццерии, а проворная обслуга испарилась. В Нью-Йорке произошло то же самое. Он попросил списки тех, кто жертвовал на проект монастыря в Вудстоке, но получил от ворот поворот. Аянг Тулку решил, что его финансовые планы сорвал не кто иной, как Кюнзиг Шамарпа, и по-настоящему рассердился. На самом же деле, как позже рассказал нам Шамар Ринпоче, внимание китайцев к аферам Аянга Тулку привлек действовавший незаметно Джамгён Конгтрул.