Оле Нидал - Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

Мальта

На Мальте интерес у людей так и не появился. Они не против были принять Просветление в подарок, но не были уверены в том, что готовы ради него трудиться. Однажды у меня возникло непреодолимое желание лечь. Днем этого со мной почти не бывало. Я провалился в какой-то полутранс, и началась серия интенсивных переживаний. Я был шириной с танк; я шел по дому Кима, разрушая все, что попадалось на пути. В какой-то момент у меня в руках оказалось большое круглое зеркало, и я подумал: «Интересно, какой будет звук, если разбить его». Но я бережно отложил его в сторону. Затем я взял Кима с собой в дальнее путешествие к чему-то совершенно чудесному. Вернувшись в сознание, я обнаружил на голове кровь и понял, что на какое-то время выходил из тела. Тут же из Копенгагена позвонила Майя и добавила вторую часть истории. Она проснулась несколько часов назад и почувствовала, что Ким вошел к ней в комнату через закрытую дверь. Зная, что его ум ищет меня, она тут же сказала ему, что я на Мальте. Поскольку раньше мы с ней бывали там вместе, она нарисовала ему полную картину, и он исчез.

Будда Безграничного Света

Ступа Просветления в Бодхгае

Первая группа переводчиков

Алмазный путь учит, что большинство людей проводит семь недель в состоянии энергии осознавания между смертью и следующим воплощением. Поскольку я не выношу поучений, окрашенных фундаментализмом или не поддающихся логическому объяснению, обычно я пытаюсь их очеловечить с помощью обезоруживающей психологии. Тем не менее всякий раз, когда мне удавалось их проверить, они оказывались верными. То был сорок девятый день после смерти Кима, и никто из нас об этом не знал. Самоубийство причиняет уму еще больше вреда, чем насильственная смерть, но теперь я был за него спокоен.

В начале сентября Ханна снова вылетала на Восток. Калу Ринпоче попросил ее приехать в Бодхгаю, на место Просветления Будды, находящееся на севере Индии. Ее помощь понадобилась ему для перевода сорока насыщенных смыслом тибетских текстов. Они назывались «Сокровищница того, что следует знать» – это одно из пяти важнейших собраний трудов Первого Джамгёна Конгтрула Ринпоче.

Калу Ринпоче тогда жил в новом монастыре Беру Кхьенце в окружении тридцати ближайших учеников. Большинство из них уже прошли по два трехгодичных отшельничества. Правда, через некоторое время их число сократилось до десяти: мало кто способен долго выносить Индию. Мы надеялись, что в будущем таких людей появится больше. Этот переводческий проект был одним из последних пожеланий Ринпоче, а тексты имеют несомненную важность.

Германия

На Рождество 1987 года в Европе состоялось настоящее празднество в снегах Шварценберга. Потом мы копали подвал для центра в Вуппертале. По вечерам я читал лекции, и каждый новый опыт давал больше пространства для активности Кармапы.

США

В первые дни января мы вылетели в Нью-Йорк. Теперь нас было пятеро, и в аэропорту Томек устроил нам встречу с Джамгёном Конгтрулом Ринпоче. Напротив здания классическая психология нашла себе шумное воплощение. Знаменитая стадная иерархия сработала безотказно. Гнев полицейского перекинулся с латиноамериканского семейства из десяти человек на собаку, которая получила мощный пинок.

Пока мы ехали с Ринпоче в дорогой отель, удивление европейцев сменилось замешательством. Я тоже не особенно радовался. То была странная встреча старых друзей. Лидеры когда-то такого оживленного нью-йоркского центра, который я помогал строить, неузнаваемо изменились. С тех пор как они попали под влияние Дхармадхату, радостные люди превратились в чопорных зануд. Они сожалели о том, что долго не могли меня пригласить, потому что я прочитал последнюю лекцию, сидя на подушке Кхенпо. Ринпоче с удовольствием шутил вместе с нами. Не переставая, он расспрашивал о развитии в Европе, а когда мы уходили, несколько раз звал нас обратно. Не было сомнений, что он с удовольствием поехал бы с нами дальше.

Вечером моя греко-американская ученица Лиза показала центр Манхэттена. Всемирный торговый центр стоило посмотреть. Некоторые из бомжей, наводнивших первый этаж, выглядели плохо. Пока мы поднимались на крышу, охранники засыпали нас вопросами. Они сказали, что я выгляжу так, будто мог бы спрыгнуть оттуда с парашютом. В другом высотном здании Майя и Лиза побледнели, выйдя из туалета. Им пришлось прорываться мимо двух негритянок, у каждой из которых в сгибе локтя торчала игла.

Квартира Лизы была слишком маленькой, и мы поселились в самом дешевом отеле; комнаты там сдавались по часам, и все крутом было обвешано зеркалами. Даже если ничего не знать о порнографии, там царила атмосфера одиночества и самолюбования. Партнера видишь всегда. Так много зеркал нужно тому, кто хочет видеть самого себя.

При тридцатиградусном морозе мы проехали привычные шестнадцать часов до Лексингтона в штате Кентукки. Здесь машину впервые вела Майя. Это был автомобиль с автоматической коробкой передач, и я быстро объяснил ей действие педалей, после чего заснул, полностью доверяя нашим Защитникам. После того как Боб и Мелани переехали в Альбукерке, в Лексингтоне остались хорошие друзья, но мало буддийской активности.

Поездка в Сент-Луис оказалась весьма волнующей: на всем пути нас преследовала снежная буря. Хотя синоптики велели сидеть дома, у меня там была назначена вечерняя лекция, на которой два десятка человек приняли Прибежище.

План Ламы Оле на весну – лето 1988 года

В нескольких часах езды от города случилось настоящее чудо, свидетелями которого стали семь трезвых и благонадежных граждан, сидевших в нашей машине. Майя весело вела автомобиль со скоростью 160 км/ч, хотя ограничение в том месте было 90. Она перестала чувствовать скорость и, когда мы выехали на автостраду, не смогла затормозить на скользкой дороге. Нас понесло прямиком на металлический столб, на котором держался большущий дорожный знак. Опора была создана для того, чтобы выстоять даже под ударом местного торнадо. Массивные, как рельсы, такие столбы прикручиваются четырьмя болтами к бетонной основе. Мы уже ожидали услышать смущающий скрежет металла о металл и звон разлетающихся стекол, но столб вдруг мягко отклонился влево, и мы проехали. Я нащупал под багажом ручной тормоз и остановил машину. Обернувшись, мы увидели черные следы наших колес и железный столб, как ни в чем не бывало стоящий между ними. Буквально за пять минут до этого мы прикрепили ламинированные изображения Белого Зонта и Черного Плаща к потолку машины. Мое субъективное ощущение – будто огромная рука мгновенно убрала препятствие с нашего пути. Не зная, что в США ученикам разрешается водить машину под надзором опытного водителя, я сел за руль, прежде чем приехала полиция, и мы помчались прочь. На ближайшей заправке мы осмотрели автомобиль: на корпусе не было ни царапины, хотя металл был японским, и раньше мы сами ударом кулака вправляли на нем вмятины.