Наталия Ковалева - Письма Махатм

Ваш К.Х.

Мой ответ полковнику Чезни на его письмо был уже написан и готов к пересылке через моего человечка, когда я получил ваше письмо с советом не переписываться с ним. Поэтому я посылаю письмо вам для прочтения и, если вы сочтете его подходящим, – для отправления адресату. Кажется оскорбительным оставить его письмо без подтверждения, независимо от того, сочувствует он или нет нашему движению.

Но, добрый друг, это дело оставляю всецело в ваших руках и прошу вас приложить всю вашу собственную осмотрительность. Вы должны знать, что молодой Ферн, несомненно, маленький хвастун и, еще хуже, врожденный , хотя часто безответственный лжец. В своем последнем письме он пытается обмануть М. и заставить его верить, что он, Ферн, новый Занони en herbe [300]. Он нас испытывает самыми различными способами и, несмотря на постоянные стычки, имеет известное и очень сильное влияние на Хьюма, которого обманывает воображаемыми «силами», миссия которых – занять место Братьев. Косвенно он заставил его поверить, что принадлежит к Обществу, «название которого не должно упоминаться», Обществу, которое никого не ищет, в котором один член не знает другого и не будет знать, пока истинная натура Братьев не будет раскрыта публично, хотя система, в которой он работает, исключает какой-либо обман, и т.д., и т.п. Он пишет М., что сознает, что «ему не следовало искушать» его (Хьюма). Ибо, переоценив его силы, он «невольно был причиной его падения»!! Этот индивидуум является причиной многого случившегося. Следите за ним и остерегайтесь его. Все же одно ясно. Теперь не время, чтобы сурово карать этих двух неблагоразумных и лишь наполовину верных «мирских учеников» за их оскорбления. Теперь, когда мистер Хьюм заставил отвернуться Чохана и М., я остаюсь один, чтобы продолжить тяжелую работу. Вы читали письмо Хьюма. Как вам нравится эта огромная тень Йога [301]с торжественно протянутой рукой и вызывающе высокомерным взглядом, с презрительным жестом отрицающего намерение вредить Обществу?

Разрешите мне вторить вашему вздоху о бедном Обществе и, прежде чем я опять развеюсь в туманной дали между Симлой и Фари Дзонгом [302], заверить вас в моих всегда дружественных чувствах к вам.

К.Х.

Мистер У. Оксли желает вступить в «Эклектик». Я скажу ей (Е.П.Б.), чтобы она послала вам его письмо. Любезно напишите ему, что он не должен сердиться на мой отказ. Я знаю, что он совершенно искренен и так же неспособен к обману и даже преувеличению, как и вы. Но он слишком доверяет своим подчиненным. Пусть он будет осторожен и очень бдителен; и, если вступит в Общество, я мог бы помочь ему и даже с ним переписываться через вас. Он ценный человек и действительно более заслуживает искреннего уважения, нежели любой другой спиритуалистический мистик, которого я знаю. И хотя я никогда не приближался к нему астрально и не разговаривал с ним, я часто изучал его мысленно. Не забудьте ему написать с первым пароходом.

К.Х.

Действительно, прискорбно оказываться так систематически неправильно истолкованным, обнаруживать свои намерения неправильно воспринятыми, а весь план – ввергнутым в опасность этой бесконечной спешкой. Разве нам никогда не будет оказываться доверие в том, что мы знаем и чего хотим, а наши слова никогда не будут приниматься на веру, хотя бы ввиду отсутствия каких-либо разумных доказательств того, что мы решили воспрепятствовать развитию Теософского общества? Мистер Хьюм утверждает, что не говорил, что «К.Х. или кто-нибудь из Братьев не прав », тогда как каждая строка его многочисленных писем ко мне и Е.П.Б. дышит духом жалобы и горьких обвинений. Я вам говорю, мой дорогой друг: он никогда не будет удовлетворен, что бы мы ни делали! Между тем мы не можем согласиться наводнить мир, рискуя затопить его, таким учением, которое должно даваться осторожно, мало-помалу, подобно сильному тонизирующему средству, которое может так же убивать, как и лечить. В результате наступит реакция неутолимой жажды и затем – вы же сами знаете последствия. Приложенные два письма написаны и адресованы Е.П.Б., при этом имея в виду меня. Ладно, пока что мы ничего лучшего предпринять не можем. Общество как институт никогда не погибнет, хотя отделения и индивидуумы могут погибнуть. Чтобы угодить ему (очевидно, Хьюму. – Ред. ), я в последнее время сделал бы для него больше, чем когда-либо сделал для вас; и вы можете судить о положении по хаотическим, но в общем разумным замечаниям, с которыми Е.П.Б. сегодня обращается к мистеру Х.

Нужно предоставить нам самим судить и быть лучшими судьями. Все будет объяснено и сообщено в свое время, но нужно предоставить нам действовать так, как мы хотим. Иначе лучше отказаться от Эклектического общества. Я получил целые тома от него (Хьюма. – Ред .) в течение прошлой недели! Посылаю вам несколько заметок через Е.П.Б. Держите это в секрете.

Ваш К.Х.

Заметки, сделанные К.Х. к вводной главе, которую Хьюм назвал «Бог», задуманной как предисловие к книге об оккультной философии (в сокращении).

Ни философия наша, ни мы сами не верим в такого Бога, местоимение которого требует прописной буквы. Наша философия такова, как ее определяет Гоббс. Она есть преимущественно наука исследования следствий по их причинам и причин по их следствиям, а поскольку она является и наукой творений, выводимых от первоначала, как определяет ее Бэкон, мы, прежде чем допустить такое начало, должны знать его и не имеем права даже допустить его возможности. Все ваше объяснение основано на одном-единственном допущении, сделано просто для аргументации в прошлом октябре. Вам было сказано, что наше знание ограничивается нашей Солнечной системой; следовательно, как философы, желающие быть достойными этого названия, мы не можем ни отрицать, ни утверждать существование того, что вы называете неким высшим, всемогущим, разумным существом, за границами нашей Солнечной системы. Но если подобное существование и не абсолютно невозможно, все же мы утверждаем, что оно в высокой степени невероятно, если только единообразие законов Природы не нарушается в этих пределах. Тем не менее мы особо резко отрицаем позицию агностицизма • в этом направлении и в пределах Солнечной системы. Наша доктрина не знает компромиссов. Она либо утверждает, либо отрицает, ибо дает лишь то, что знает как Истину. Потому мы отрицаем [антропоморфного] Бога как философы и как буддисты.