Джеймс Эндреди - Экошаманизм. Священные практики единства, силы и исцеления Земли

Я взбирался по отвесной скале, и чем выше поднимался, тем яснее осознавал, что дела мои плохи. Я не был готов к такому маршруту и за свою глупость должен был поплатиться. Я не зафиксировал предохранительный механизм, как положено, из-за чего страховочный трос стал провисать. Опасаясь еще большего провисания, я перестал пользоваться предохранителем, что сделало трос бесполезным. Если бы я сорвался, то наверняка разбился бы насмерть. Руки мои уже не слушались меня, ноги то и дело соскальзывали с крошечных выступов, лишь благодаря которым я и удерживался пока в вертикальном положении. Карабкаться вверх я больше не мог и вернуться назад – тоже. Силы покинули меня, и даже на месте я не мог продержаться уже ни секунды. Вся моя жизнь пронеслась у меня перед глазами – смерть была близко.

И в этот момент я ощутил, что лечу, как Эбенезер Скрудж с рождественским Духом! Меня подхватил древний Дух горы, чуть не лишивший меня жизни; он говорил со мной! Мое восприятие раздваивалось: с одной стороны я осознавал, что вот-вот сорвусь, и перед глазами у меня проносилась вся моя жизнь, с другой – чувствовал, что парю рядом со скалой, наблюдаю за происходящим отчужденно и с благоговением, тихо беседуя с невидимым Духом горы.

События развивались с такой скоростью, что я не успевал ничего понять, обдумать или проанализировать, но при этом каким-то образом знал, что общаюсь с тем же самым духом, который говорил со мной несколько месяцев назад на этой же самой горе во время обряда поиска видений. Церемония продолжалась три дня и три ночи. В результате Дух горы принял мои подношения и даровал мне видение. Он лучше, чем я, знал о моем жизненном предназначении и предлагал заключить договор.

Суть сводилась к следующему: мне сохранят жизнь сейчас, если я перестану валять дурака и приступлю к выполнению своей жизненной задачи. Стоило мне согласиться, как мое сознание сразу же вновь обрело целостность, а я обнаружил себя сидящим на широком выступе скалы, намного выше, чем ожидал. На этом выступе я многое узнал. Дух сообщил мне, что я действительно находился в нескольких мгновениях от смерти, но благодаря тому, что многие годы своей жизни посвятил поиску моего предназначения и понимал, что оно было даровано мне духами природы, мой собственный дух сумел взять власть над моим телом и перенести его на широкий выступ. И для этого, оказывается, было не обязательно стучаться в дверь смерти. Я мог научиться этому даже в повседневной жизни, если бы просто следовал своему призванию. К счастью, о том, что мой жизненный путь как-то связан с духами, я узнал еще за много лет до этого приключения. Однако одно дело знать, что тебе предстоит некий путь, и совсем другое – следовать ему.

Дух горы напомнил мне, что и ранее я уже не единожды позволял своему духу управлять моим телом, например, когда чуть не умер во время общения с духами природы, изучая целебные свойства определенных растений, или когда участвовал в церемониях, проводимых шаманами. Чтобы научиться управлять своим духом, мне требовалось сделать мою повседневную жизнь такой же мистической, как в те особые моменты.

Я последовал совету Духа горы и долгие годы практиковался, обращаясь к своему духу за советом в повседневных делах. Иногда мне удавалось призвать его, но чаще я поддавался своим старым привычкам. Моему духу не хватало силы, чтобы преодолеть мое эго, доминирующее в условиях антропоцентрической культуры. Так продолжалось до тех пор, пока духи не устали от моей слабости и не послали могущественный Дух кактуса хикури (пейотля) убить меня.

Я находился в священной пустыне Вирикута, в северной Мексике, и коварный дух голубого оленя Кахуллумари приказал мне съесть пять крупных плодов хикури зараз. Дух обещал, что если я съем много плодов волшебного хикури, отобранных специально для меня, то узнаю ответы на все свои вопросы и однажды стану могущественным шаманом.

Я был знаком с хикури, поскольку встречал его уже много раз – как самостоятельно, так и в компании с проводниками виррарика. Я всегда был честен и почтителен с ним, а он – добр ко мне и великодушен. Но не в этот раз. Почти двенадцать часов я мучился от рвоты и диареи, ползая по раскаленной пустыне. После четырех или пяти часов я был согласен на все, лишь бы прекратить это, и всякий раз, когда уже думал, что все закончилось, приступы повторялись снова. Меня выворачивало наизнанку так долго, что я не понимал, откуда все это берется! Спустя восемь часов я уже умолял дух поскорее прикончить меня, а через десять часов потерял сознание.

Я лежал на земле, лицом вверх и понимал, что нахожусь вне своего тела и что могущественный дух хикури повсюду, насколько хватает глаз; он окружает и поглощает меня. Когда дух говорил – мир сотрясался и в воздухе образовывались огромные волны. Он спросил, знаю ли я, зачем индейцы виррарика пришли в эту пустыню? Я ответил, что они пришли сюда, чтобы найти здесь свою жизнь. Тогда дух сказал мне нечто неожиданное: он сказал, что я найду здесь свою смерть.

Духи мне уже показали мой жизненный путь, но я поленился полностью его осознать. Они ждали, что я справлюсь с порученной мне задачей, и теперь единственное, что им оставалось – это убить меня. Как только дух сообщил мне это – я почувствовал, что все мое существо распадается на миллионы крошечных разноцветных частиц. Какие-то из них падали на землю, какие-то смешивались с воздухом, а какие-то поднимались в небо. Потом наступил мрак, и сознание покинуло меня. Я не знаю точно, сколько времени я провел в таком состоянии, но то, что я был во всех отношениях мертв, – бесспорно. Духи хикури и голубой олень все-таки убили меня.

Я буду вечно им благодарен за то, что они это сделали.

Когда сознание вернулось ко мне, то я – хоть глаза мои и были закрыты – прежде всего увидел, как над моим телом кружат пять стервятников. Один находился прямо над моей головой. Постепенно снижаясь, он в конце концов приземлился рядом. Я услышал, как разрезают воздух крылья остальных птиц, и в тот же миг осознал, что стервятники принимают меня за мертвеца: в нос мне ударил исходящий от меня жуткий запах, а раскаленное солнце усиливало вонь, так привлекающую стервятников. От меня исходил запах смерти.

А затем случилось худшее, что только могло случиться: я попытался открыть глаза – и не смог, попытался сесть – и не смог. Я понял, что либо парализован, либо мертв. Действие растения уменьшилось, и я ощущал себя совершенно пустым – как физически, так и психически. Я испытывал ужас.