Мухаммед Шафии - Свобода от себя

В 3 книге «Матнави» Руми так писал о поисках пира :

Потребность в наставнике и его поиск характерны не только для суфизма. Гуру в йоге, дзен-мастер в дзен-буддизме, духовник в христианстве – все это наставники на Пути. Потребность в духовном учителе упоминается и в Каббале, еврейской мистической традиции. Согласно этому учению, для того, чтобы постичь Книгу Ецира , даже избранному Богом пророку Аврааму был нужен учитель:

Он [Авраам] сидел в одиночестве и размышлял об этой книге, однако ничего не мог понять, пока с небес не прозвучал голос:

– Ты хочешь стать равным мне? Я – Един, я создал Книгу Ецира и изучил ее; ты самостоятельно не сможешь постичь ее. А потому найди себе товарища и размышляйте вместе, и вы поймете написанное в ней.

Тогда Авраам отправился к своему учителю Симу, сыну Ноя, и сидел с ним три года. Они размышляли над книгой, пока не поняли, как создать мир. И по сей день, нет человека, который смог бы постичь книгу в одиночку (Scholem, 1965, 176).

В первой книге «Матнави» Руми символически проиллюстрировал потребность в наставнике:

Жил один купец, который держал в клетке попугая. Собираясь отправиться по делам в Индию, он спросил, не надо ли тому что-нибудь передать родственникам, жившим в этой стране. Попугай попросил сообщить о том, что его держат в неволе, в клетке. Купец обещал исполнить просьбу и, оказавшись в Индии, передал сообщение первой встреченной стае попугаев. Услышав новость, одна из птиц тут же свалилась замертво. Купец рассердился на своего попугая за то, что тот отправил такую убийственную весть. Возвратившись домой, он строго отчитал его. Но едва попугай услышал слова купца, как тоже упал замертво. Оплакав его смерть, купец вынул тушку из клетки и выбросил; однако, к его удивлению, попугай тут же ожил и улетел восвояси, объяснив бывшему хозяину, что его индийский сородич только притворился мертвым, тем самым, показав пленнику путь к освобождению (Whinfield’s translation, 1973, 28).

Попугай воплощает ищущего; клетка – это животный нафс и преходящее «я»; индийский попугай – это пир , или суфийский наставник. Попугай купца переживал «болезнь разлуки». Единственный путь к освобождению из клетки заключался в отождествлении себя с индийским попугаем. Посредством процесса фана – «смерти», или освобождения самого себя от преходящего «я» попугай смог обрести свободу. История говорит о необходимости постоянных поисков пира . Если мы ищем и сохраняем восприимчивость, пир будет найден.

Отношения между пиром и ищущим очень глубоки. Процесс фана (уничтожения «я», потеря личности, или свобода от личности) невозможен без отождествления себя с пиром (глава 5).

Сначала пир беседует с ищущим наедине. Природа и содержание беседы не раскрываются и считаются «секретами любви». Пир часто задает ищущему вопросы относительно мотивации, душевной боли и страданий, видений, снов, прошлых переживаний и неблаговидных поступков. В это самое время ищущий испытывает чувства волнения, возбуждения и даже экстаза. Смиренно и честно он открывает пиру душу и сердце.

Как правило, пир не принимает ученика немедленно. Он (или она) наставляет на путь терпения, самонаблюдения, раскаяния и очищения. Ищущий подвергается множеству проверок, которые помогают оценить искренность намерений, степень преданности и силу личности, необходимую для того, чтобы пройти через испытания и лишения Пути. В прошлом ищущего испытывали на протяжении трех лет, и лишь затем посвящали. Худжвири писал:

Суфийские шейхи соблюдают следующее правило. Когда к ним присоединяется новичок, поставивший себе цель отказаться от мира, они на три года подвергают его духовной дисциплине. Если человек выполняет все требования, все в порядке; в ином же случае мудрецы объявляют, что его нельзя допустить к вступлению на Путь… Первый год посвящен службе людям, второй – служению Богу, а третий – наблюдению за собственным сердцем (с. 54).

Следующая притча показывает необходимость ищущего пройти испытания, чтобы подготовиться к посвящению на Путь. Абу Бакр аль-Шибли (ум. в 846 г. н. э.) был сыном дворцового чиновника. В сравнительно молодом возрасте он был назначен губернатором Димавенда (важная область недалеко от современной столицы Ирана города Тегеран). Вскоре после этого он пережил пробуждение, оставил губернаторский пост и стал искателем на Пути. Ища учителя, он пришел к Джунаиду и сказал ему:

– Ты считаешься знатоком жемчуга [просветления и мудрости]… Так дай мне жемчужину – или продай.

– Если я стану продавать тебе жемчужину, тебе будет нечем за нее расплатиться, а если я отдам ее даром, то она достанется тебе слишком легко, и ты не узнаешь ее истинной цены, – ответил Джунаид. – Делай, как я; нырни в это море головой вперед, наберись терпения, и тогда непременно добудешь свою жемчужину.

– Так что же мне делать? – уточнил Шибли.

– Отправляйся и в течение года продавай серу, – ответил Джунаид.

Шибли так и потупил. Когда год прошел, Джунаид дал ему новые указания:

– Эта работа приносит известность и коммерческую выгоду. Отправляйся и в течение года проси милостыню, пусть ничто другое тебя не занимает.

Целый год Шибли скитался по Багдаду. Никто не подал ему и одной монетки. Вернувшись, он отчитался перед Джунаидом.

– А теперь осознай собственную ценность, ведь в глазах земляков ты не стоишь даже ломаного гроша, – заметил Джунаид. – Не прилепляйся к ним сердцем и не обращай на них никакого внимания. Ты служил некогда казначеем, а так же в течение какого-то времени занимал пост губернатора. Теперь возвращайся в свою бывшую провинцию и возмести ее жителям за все причиненное им зло.

Шибли вернулся в Димавенд и принялся ходить от дома к дому – пока не осталась только одна жертва притеснений, не получившая компенсации. Этого человека найти не удалось.

«Думая о нем, – вспоминал Шибли, я раздал сто тысяч дирхемов, но сердце мое не нашло успокоения».

Так прошло четыре года. После этого Шибли вернулся к Джунаиду.

– Все-таки на тебе остался налет мирской суеты и гордости, – заметил Джунаид. – Проси милостыню еще год.

«День за днем я ходил и побирался, – вспоминает Шибли. – Все, что подавали, я приносил Джунаиду, а он раздавал деньги бедным. Меня же держал впроголодь. Когда прошел год, он сказал:

– Теперь я допущу тебя в свое общество, но с одним условием: ты должен будешь прислуживать моим друзьям.

Целый год я обслуживал его гостей. После этого Джунаид спросил: