Н. Самохина - Учение Храма. Наставления Учителя Белого Братства. Часть 2

В соответствии с постулатами оккультной науки сказано, что учение о семи коренных расах и сорока девяти подрасах, которые проходят манифестацию в течение одной Манвантары, применимо только к земной жизни. Жизнь на других планетах может проявляться под действием совершенно иных законов.

Приближается суровое испытание каждой человеческой души – испытание, имеющее отношение исключительно к плану деятельности, на котором душа функционирует в настоящее время. Оно наступит в одинаковой мере для физического, ментального, астрального и духовного «я» и свершится в час величайшей нужды каждого человека. Оно грядет в различных обличьях, соответственно природе плана деятельности. В каждом случае душу будет искушать одно и то же желание, как бы невежественно или изощренно ни выражал – или даже просто понимал – это желание низший разум.

Сказано, что Дьявол отнес Иисуса на высокую гору, и показал ему все царства земные, и молвил: «Все это дам тебе, если, пав, поклонишься мне» [31] . Чтобы достичь этого возвышенного места, посланник Черной Ложи должен был высвободить человеческую душу Иисуса и раскрыть его зрение астральному свету со всеми бывшими в нем отражениями солнц, звезд, планет и рас человеческого рода. И сказал он: «Все сии создания мои дам тебе, если, пав, поклонишься мне».

Но Божественное Сознание Иисуса распознало не только бесполезность сего дара, но и бессилие притворного дарителя дать его. Истинная субстанция этих отражений, иными словами – жизнь душ (созданий), коих видел он лишь отражения, была от Отца; а поскольку Отец и Иисус (Сын) есть одно, то все это уже принадлежало Ему. Та власть, коей Сатана искушал Иисуса, уже принадлежала Ему. Она была частью его права по рождению – как является она частью права по рождению всякой иной человеческой души.

Разница между полностью развитой и не вполне развитой в этом отношении душой заключается в способности осознать обладание этой властью и применять ее – или отсутствии такой способности к распознаванию. Эта способность не может прийти к душе ранее часа последнего испытания, ибо она дремлет, пока ее не призовут к активному проявлению.

Это происходит, когда сатанинский эмиссар говорит, сначала – физической душе: «Поклонись мне! Я – то явление, тот посредник, благодаря которому и через которого вся похоть к нечистому, вся жажда самоудовлетворения, все стремление к мирскому богатству, ныне кипящие в твоей низшей природе, могут быть удовлетворены. Я один могу дать их тебе».

И вновь тот же эмиссар в ином обличье приступает к астральной душе и сулит более утонченное удовольствие, более изысканную красоту, услаждение слуха и взора, удовлетворение более тонких форм тех же похотей плоти и более соответствующие тонкой чувственной природе астрального тела наслаждения.

И вновь приступает он, теперь уже к духовной душе: «Все сие – осуществление всех твоих высших желаний, власть над всем, что выше и ниже тебя, величие Божественное, владычество над всеми силами зла – все, все, что хранит в себе вселенная, будет твоим, если ты падешь на лице твое и поклонишься мне».

Ах! Когда настает сей час – значит, уже настал час высшего испытания. Подумайте только об обладании способностью полностью удовлетворять все желания, о средстве против всякого существующего зла, об исправлении всякой несправедливости, о могуществе нести жизнь или смерть всем разумным существам, о власти повелевать ангелам и демонам – и это все в обмен за такую видимую малость: признание существования Бога и Божественной силы во зле!

Но со словами «Отойди от меня, Сатана!» в искушаемой душе просыпается к действию дотоле дремавшая сила, которую Сатана сулил, но даровать не мог. Тогда приходит полное осознание единства с великой Отцовско-Материнской Душой, осознание сыновства, истинная оценка обманчивого демонического характера того, что душа таким образом отвергла, – и любовь, превосходящая всю прочую любовь, к каждой вещи и созданию, одухотворенным Божеством. Она обрела все, все отдав; и вплоть до этого часа не может зачатая Богом душа человеческая познать покой, познать исполнение обетов, данных ее божественными прародителями.

Пока ученик Пути Правой Руки [32] отказывается – или пренебрегает необходимостью – обрести дом свой в том окружении, в какое поместила его карма, будь то дворец, жалкий чердак или хижина, каким бы временным ни было предполагающееся существование его в этом окружении; если только он не посвятит себя тому, чтобы превратить это окружение в истинное средоточие дома во всех смыслах этого слова, он будет мало-помалу уничтожать свою способность к созданию собственного истинного семейного центра. Он будет бездомным в высшем понимании до конца дней своих – или тот идеальный дом, который будут рисовать ему разум и воля и который он будет пытаться создать, станет прискорбной карикатурой. Ученик [Пути Правой Руки] не имеет ничего общего с поступками тех, кто стремится разрушить среду этого дома или сделать его противоположностью всему тому, чем истинный дом должен быть. Если он хоть в каком-то смысле превосходит последних, его долг оттого лишь очевиднее и настоятельнее.

Совершенно невозможно, чтобы несчастливая, преисполненная раздоров семейная жизнь продолжалась бесконечно, найдись в доме хотя бы один человек, полный решимости сотворить гармонию из хаоса путем ежедневного привнесения в семью всей ментальной и физической силы, что есть в его распоряжении, – силы, которая стремилась бы к нейтрализации антагонистических элементов. Такой человек был бы готов оказывать другим мелкие услуги, не упуская возможности снять тяжелую ношу с плеч переутомившихся или нервно истощенных домашних, строя астральный образ идеального дома и наполняя его образами того, что наиболее естественно подходит для его обустройства. Будь он только способен объединить эти образы в тесных пределах занимаемого им пространства, он создал бы ядро своего идеального дома.

Чтобы создать это ядро, он должен неустанно отслеживать нехватку повседневных удобств и, не привлекая особого внимания, восполнять ее. Также необходимо искать возможности предложить изменения, которые послужат облегчению тяжелых жизненных условий. Он будет всеми доступными ему средствами выказывать истинную преданность интересам всех членов семьи. Прежде всего, он не замедлит показать, что все его усилия идут от сердца, а не только от холодного разума. Тогда всякое подобное усилие станет, образно говоря, новым камнем или новым гвоздем в том доме, который он надеется однажды создать для своих родных.