Фоско Марайни - Тайный Тибет. Будды четвертой эпохи

В этот момент случилось чудо из тех, которым тибетцы придают большое значение. Нужно сказать, что, хотя тела обычных смертных в Тибете обычно разрубают на куски на специальных погребальных холмах, чтобы птицы и звери могли ими питаться, тела далай-ламы и некоторых других важнейших лиц бальзамируют. Пока не был достроен особый мавзолей, тело тринадцатого далай-ламы положили на трон в зале храма Потала, где тысячи паломников, постоянно сходящихся в Лхасу, могут отдать почести тому, что пятьдесят девять лет было земной оболочкой Авалокитешвары. И вдруг несколько утр подряд смотревшие за телом монахи обнаруживают, что оно лежит головой на восток, хотя его клали головой на юг. Теория, что новый далай-лама появится на востоке от Лхасы, тут же приобрела поддержку.

Обнаружение других знаков, указывавших в том же направлении, весной 1937 года привело к тому, что несколько групп лам отправились на поиски в восточные районы Тибета. Каждая группа взяла с собой вещи прошлого далай-ламы и точные их копии для необходимой проверки. В конце концов осталось три ребенка-кандидата. Один умер еще до того, как его смогли проверить; другой с плачем убежал от ужаса при виде лам – очень плохой знак; и так остался только один. Как только глава депутации Трулку Кьицанг приблизился к дому, где жил ребенок, он сразу понял, что достиг цели. Он действительно обнаружил трехэтажный монастырь, который привиделся регенту на озере несколько лет назад. Он увидел и бирюзовую черепицу, извилистую дорогу и дом с необычной крышей; а когда ему сказали, что монастырь посвящен мудрецу Камапе, он понял значение двух слогов «ка» и «ма», которые регент прочитал в озере Чокоргье.

Прежде чем войти в дом кандидата в далай-ламы, Трулку Кьисанг притворился слугой. Подойдя к двери, он нашел там играющего ребенка. Мальчик тут же встал и побежал к нему с криком «Лама! Лама!» и схватился за ожерелье, принадлежавшее тринадцатому далай-ламе. Предположение стало превращаться в убеждение, но Трулку Кьицанг, желая всецело убедиться, так ничего и не сказал. Он вызвал остальных членов депутации и в их присутствии выложил перед ребенком, которому тогда было около трех лет, разные личные вещи тринадцатого далай-ламы и их копии. Ребенок каждый раз делал правильный выбор. Наконец осталась только трость и ее копия. Все оцепенели, когда ребенок взял неправильную трость, но он покачал головой и бросил ее. Потом схватил правильную и уже не хотел с нею расставаться. Конечно, на его теле нашлись нужные признаки. Так был найден четырнадцатый далай-лама.

По разным причинам эту важную новость держали в строгом секрете и объявили в Лхасе только в сентябре 1939 года, когда маленькое божество вот-вот должно было прибыть в столицу и несогласной политической фракции уже не хватило бы времени выставить другого кандидата. Встреча между эмиссарами правительства Лхасы и караваном, с которым ехал мальчик, произошла севернее Нагчуки перед рассветом 20 сентября. Маленькая группа монахов, министров, секретарей и солдат из Лхасы нашли мальчика спящим в паланкине в сопровождении родителей и группы китайских мусульман-паломников на пути в Мекку через Лхасу.

Шапе (министр) Бхондонг вложил церемониальный белый пояс в руки Трулку Кьицанга, чтобы он передал его маленькому ламе. Даже тибетскому министру не позволено предлагать пояс непосредственно великому правителю. Возле Нагчуки караван нашел лагерь и приготовленный трон. После пробуждения ребенка с большими церемониями посадили на трон. Министр Бхондонг простерся перед ним трижды, подал ему письмо регента, признающее его далай-ламой, и предложил символические дары, приличествующие такому случаю. Маленький живой бог продолжил путь в Лхасу в позолоченном паланкине далай-ламы, и в каждой встречной деревне его приветствовали толпы верных, простиравшиеся ниц. Путь проделали как можно быстрее, чтобы прибыть в Лхасу до восьмого месяца (по тибетскому стилю), который в тот год Земляного Зайца считался очень неблагоприятным.

Со дня его введения в Поталу у мальчика, выбранного судьбой, начинается совершенно новая жизнь. Вместо скромного сельского домика, кухни, двора, полей и цветов, игр с друзьями-сверстниками теперь он занимает целые покои в обширном комплексе дворцов, храмов, мавзолеев, темниц, залов, коридоров, библиотек и кухонь, из которых состоит Потала. Его родителям также предоставляют помещение, где они живут, его отцу присваивают титул кунга, герцога, но после нескольких месяцев он и его жена все реже видят своего сына. Новый далай-лама, как всякий монах, должен полностью отстраниться от мирской жизни; меняется даже его имя. При рождении четырнадцатого далай-ламу назвали Лхамо Дхондуп, но это скромное имя сменилось длинным рядом великолепных эпитетов, таких как Святой, Нежная слава, Красноречивый, Превосходный разум, Абсолютная мудрость, Поборник учения, Океан (мудрости) и так далее.

Первая важная церемония, в которой принимает участие новый далай-лама, – это церемония вступления на трон предшественника. Церемония называется «Молитва о силе Золотого Трона». Стоит отметить, что до интронизации рядом с троном каждый день накрывают небольшой стол с едой в положенное время, как бы помня и подчеркивая тот факт, что лама не умер, а отсутствует и что в нем ничего не изменилось, кроме такой преходящей и незначительной вещи, как тело. Суть церемонии в том, что ламы призывают далай-ламу снова занять трон, который он оставил несколько лет назад.

Церемония начинается до рассвета, как обычно для торжеств в Тибете, где ранние часы дня считаются самыми благоприятными. Разные участники начинают сходиться в зал Золотого Трона. Везде сверкает золото и резное дерево алтарей; шелковые картины, подушки и шерстяные ковры заглушают звуки. Постепенно зал наполняется. Вот шапе – три мирянина и один лама, вот регент (пойгьялпо, «царь Тибета»), вот настоятели главных монастырей – тощие аскеты с пытающим взглядом, полные, самоудовлетворенные сановники, сухопарые педанты, вот главы знатнейших семейств и иностранные делегации. Наконец водворяется тишина, и божественного ребенка в церемониальных одеждах вносят в зал, высоко поднимают и заботливо усаживают на «его» трон. Все падают ниц, теперь в Тибете официально есть новый далай-лама. Бэзил Гулд, который возглавлял британскую делегацию на церемонии Золотого Трона в 1940 году, рассказывает, что самообладание и серьезность ребенка, пока он бесконечными часами давал индивидуальные благословения, были очень трогательны. Надо вспомнить, что мальчику тогда едва исполнилось четыре с половиной года.

После того как новый далай-лама найден и возведен на трон, начинается его образование. Это очень суровый процесс, каждая деталь жестко регламентирована. С этого времени, помимо маленьких братьев, которые тоже обучаются в монастыре, его окружают только монахи. Конечно, он играет, как всякий нормальный, здоровый ребенок, но он должен привыкнуть к долгим часам учения, покаяния и публичных церемоний. Его обслуживают камердинер, эконом, который пробует всю еду до него, придворный «капеллан», который делает приношения богам от его имени, главный повар, главный врач, библиотекарь – короче говоря, целый двор с очень строгим и детальным этикетом, откуда полностью исключены женщины.